Люди сами себе назначают страдания...А в этом году особенно жуткий климат. Срывные холода, дикое одиночество, боль перенесенной операции, когда сводит горизонтальными волнами нижнюю челюсть и подбородок. Временами хочется выть… долго… протяжно… на погоду… не отпускает депрессия кажется весь мир потерял краски запахи настроение радости или хоть какой-нибудь целесообразности. Необходимо придумать какую-нибудь игру. Например, собери иконки памяти. Под каждою человечек человек человечище… Вот кто-то в метро сует мне прямо в карман пальто кусок пирога на подзапретный в совковое время Пурим. Пирог с изюмом и маком. Он отрезан с двух сторон легким решительным взмахом кухонного ножа. Для друзей… Я друг. Женька друг. Он рыже-конопатый мальчишка, чьи мозги нафаршированы текстами песен Высоцкого, Визбора, Окуджавы… Я едва-едва примыкаю к этой культуре. Это даже не культура бардов. Это культура столпов бардизма… Некий культовый планетарный бардизм, к которому тянется и моя душа интернатовского мальчонки… Интернета нет, он еще не выдуман, но зато есть интернат, в нем я живу в вытертых на заднице брюках из казенного коричневого вельвета, из-под которого торчат черные семейные трусы. А что, мне не стыдно. Наверное, я усидчив. И точно, я не люблю физкультуру, а в город меня выпускает мама только по воскресеньям. В этот день и мне дарована свобода перемещения по городу в свежее отштопанных брюках. Такая иконка: штопка на брючной заднице, кусок пирога в деми-пальто, огромные очки в роговой оправе, оплав простого человеческого счастья… Мальчишеского, шустрого, быстротечного… Станция метро «Арсенальная». Тут Женька с гитарой, на которой едва умеет играть два-три аккорда, выходит… Большой крокодил, маленький крокодил, звездочка… До Крещатика я реву как интернатовский крокодил… Он дарит в мире пироги и учиться играть на гитаре, а я себя ещё не придумал. Просто ещё не выдумал! И от этого не по детски страдаю… © Copyright: Веле Штылвелд, 2005.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
