Андрей Кулюкин
Татьяна Тареева: литературный дневник
Калина Х Х Х
Стынет даль в полумраке грачином,
Полон мир панихидной тоской.
Полыхает в багрянце калина
На погосте за тихой рекой.
Осень поздняя вечером поздним.
Небо спит в отражении луж.
Сгинул свет, лишь горящие гроздья
Освещают могильную глушь.
Мы наверно на листья похожи –
Шелестим на ветру, шелестим.
Кто-то раньше спадёт, кто-то позже,
Кто зелёным, а кто золотым.
Поздно, рано ль? – Со всеми случится,
Всех один ожидает итог:
Бездорожье, и чёрные птицы,
И скрипучий калинов мосток.
И когда этот мир я покину,
И всплакнут обо мне небеса, –
Запылает багрянцем калина
В изголовье, напротив креста.
Евгений Чепурных-Люкшин
Татьяна Тареева: литературный дневник
х х х
одного не пойму,
как былинка дрожа
в предвкушенье невиданной воли,
отчего так по-детски светлеет душа
после каждой болезни и боли.
будто вырвавшись из переплета теней,
что-то хочет сказать да не может.
и кружится с восторгом над жизнью моей,
как прощенная дурочка Божья...
Евгений Евтушенко
Татьяна Тареева: литературный дневник
Ты начисто притворства лишена,
когда молчишь со взглядом напряженным,
как лишена притворства тишина
беззвездной ночью в городе сожженном.
Он, этот город,- прошлое твое.
В нем ты почти ни разу не смеялась,
бросалась то в шитье, то в забытье,
то бунтовала, то опять смирялась.
Ты жить старалась из последних сил,
но, отвергая все живое хмуро,
Он, этот город, на тебя давил
угрюмостью своей архитектуры.
В нем изнутри был заперт каждый дом.
В нем было все недобро умудренным.
Он не скрывал свой тягостный надлом
и ненависть ко всем, кто не надломлен.
Тогда ты ночью подожгла его.
Испуганно от пламени метнулась,
и я был просто первым, на кого
ты, убегая, в темноте наткнулась,
Я обнял всю дрожавшую тебя,
и ты ко мне безропотно прижалась,
еще не понимая, не любя,
но, как зверек, благодаря за жалость,
И мы с тобой пошли... Куда пошли?
Куда глаза глядят. Но то и дело
оглядывалась ты, как там, вдали,
зловеще твое прошлое горело.
Оно сгорело до конца, дотла.
Но с той поры одно меня тиранит:
туда, где неостывшая зола,
тебя, как зачарованную, тянет.
И вроде ты со мной, и вроде нет.
На самом деле я тобою брошен.
Неся в руке голубоватый свет,
по пепелищу прошлого ты бродишь.
Что там тебе? Там пусто и темно!
О, прошлого таинственная сила!
Ты не могла его любить само,
ну а его руины - полюбила.
Могущественны пепел и зола.
Они в себе, наверно, что-то прячут.
Над тем, что так отчаянно сожгла,
по-детски поджигательница плачет.
1973 г.
Виктор Гаврилин
Татьяна Тареева: литературный дневник
Я б так хотел суровой чистоты
моей стране, что быть достойна чище!
Но где ни глянь, всё гнилости следы -
такого не натопчат сапожищи.
И не прошёлся здесь ни мор, ни глад,
но люд измотан, поистратил силы,
всё разворочав... То ль искали клад,
то ль разрывали старые могилы?
Не вымуштровал нас ни русский штык,
ни холодом грозящая природа.
По-разному, но всяк уже привык
вдыхать сам воздух злачного разброда.
И это знать! И это всё беречь!
Знать и любить - и никуда не деться -
и не призвать сюда огонь и меч,
где стонет мать и слышен плач младенца.
2002г.
Елена Марцыновская
Татьяна Тареева: литературный дневник
*
ничего-то ты, боже, не знаешь,
ничего тебе не говорят.
вот кого-то впервой пеленают,
вот над кем-то молитву творят.
ничего-то тебе не доложат,
не разбавят величье твоё.
ничего-то ты, боже, не можешь,
кроме жизни.
и смерти её.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
