Море внутри и снаружи

Обычно я смотрю фильмы, чтобы что-то узнать или почувствовать – то есть употребляю кино по назначению — в качестве суррогата жизни и иллюзии. Но у меня, как я уже говорила, два списка любимых фильмов. Вернее, это один список: он расположен на одной странице, разделённой на две части. Однажды надо посмотреть фильм хотя бы два раза, чтобы не только увидеть, но ещё и кое-что понять, например, что великие иллюзионисты обманывают нас, зрителей, выполняя таким образом свою работу. Так последняя «военная драма» Кэтрин Бигелоу ни черта не о войне, а «Сталкер» пугающе не фантастичен, феллиниевская «Дорога» –обыкновенная любовная история и т. д. Ну а «Море внутри» Алехандро Аменабара (ударение на третьем слоге) 2004 года выпуска актуальным и по сей день вопросом об этичности эвтаназии прикрывает простой основополагающий вопрос – о ценности жизни и смерти вообще.

Я пересмотрела фильм вовсе не потому что мне понадобился (в очередной раз) воодушевляющий пример или, наоборот, пример того, как делать не надо. Мой интерес предельно практичен: как прийти к пониманию того, что жизнь и смерть равнозначны? Не одно присутствует при другом, а они сосуществуют, постоянно пересекаясь, и это нормально, и так и должно быть... Периодически я возвращаюсь к одной из своих любимых с некоторых пор книге – «Хагакурэ» – своду законов чести японских воинов, где основополагающей мыслью, если я не ошибаюсь, является следующая: «Когда для выбора имеются два пути, существует лишь быстрый и единственный выход – смерть. Это не особенно трудно». Всё. В принципе дальше книгу можно не читать, потому что всё дальнейшее в ней – лишь красивые, логичные и афористичные расшифровки и трактовки вышесказанного. Это я к тому, что восточные люди за счёт длительного сохранения своих старинных традиций оказались ближе к тому самому Космосу, к его непонятному современным людям миропрядку. Потому что современные люди не имеют и не хотят иметь никаких представлений о смерти как о составной части космического круговорота (ну, про круговорот я, конечно, предположительно, это только в пределах видимости...). Аменабар – наполовину испанец, но может ли это объяснить столь правильную, столь тонкую постановку вопроса: почему нигде не узаконено право человека на смерть – по собственному желанию в желаемое время? Откуда тогда возникает утверждение, что «жизнь – это право, а не обязанность»?
Хорошо испанцам и тем, чья культура прочно связана хотя бы с религией. Так вот, мне как человеку малокультурному хотелось бы обладать... другими представлениями о том, что может быть «после». Хотя тоже неправильно – наверное, вообще обладать хоть какими-то представлениями, наверное, в этом моя проблема – из-за отсутствия представлений о смерти не складывается моя картина жизни (удобно так получилось...).

Ещё, наверное, мне стоит уточнить, что космос, о котором я говорю, это просторанство, «простирающееся за пределами земной атмосферы... со всеми присутствующими в нём объектами», где акцент надо ставить на сочетании «за пределами земной». Надеюсь, что я объяснила, потому что это значит, что я позволяю себе страктовать противостояние Рамона и окружающего мира как столкновение космического присутствия (хотя, наверное, правильнее будет – отсутствия) и человеческой действительности. Логично, что малое, внутреннее море должно быть поглощено большим общественным, и чаще всего бывает именно так... Вокруг бушующее море, и случайные ветра прибивают к твоему одинокому острову такие же одинокие лодки, и лодок может оказаться слишком много, и ни одна из них не сможет тебя увезти... Можно ли прожить так всю жизнь – всю жизнь в ожидании своей лодки? Жизнь ни с кем не сражалась – смерть даже близко не подходила... Ведь не случайно вокруг Рамона как вокруг центра Вселенной собралась семья, друзья, любимые, а вокруг бурлит общественность, СМИ и священство (Испания всё-таки), и одни борются за его жизнь, а другие сражаются за его смерть. Спор со священником о сути демагогии, на мой взгляд, показателен: смерть всё равно существует, почему бы не применить её правильно? По идее со смертью всем должно становиться легче, но сначала всем должно стать тяжелее… Как-то так… Какой-то парадокс смерти.

А что касается жизни, мир неподвижного Рамона огромен и глубок, но он не имел бы никакого значения, если бы принадлежал только ему одному. Вероятно, это парадокс жизни. Каждомуон может что-то дать, объяснить, рассказать. Вероятно, это компенсация. Но опять же – надо суметь... В этом мире есть книги, письма и музыка, и вокруг него буквально столпились потрясающие женщины: Мануэла и Хулия, Роза и Жаннет, каждая из которых совершает свой человеческий подвиг – безусловно и неосознанно, как Мануэла; сражаясь с внешними морями, как Роза и Жаннет; обещая и не выполняя обещаний, как Хулия – Джулия – неудачная Джульетта, которая тоже делает, вернее, не делает выбор. Утверждение «я ещё здесь» не подразумевает ответа на вопрос: а, собственно, зачем? «Потому что «не здесь» страшно» не есть ответ (потому что…), «Письма из ада» уже написаны, что же должно быть или отсутствовать, чтобы продолжить ходить этими кругами?.. Жизнь как обязательство – «кто-то» её даёт и только он же может забрать? Жизнь как вклады других в тебя, вклады, которые терять никто не хочет – «Я твой старший брат, и, пока я здесь, никто в этом доме не умрёт!». Концентрация человеческой двойственности и незнания, что с этим делать – это крик старшего брата, отповедь его Рамону: не Рамон зависит от всех, а все зависят от него, все подчинены ему, вернее даже, не ему, а его положению... Любовь – тоже зависимость, любые отношения – зависимость, и всё усугубляется, когда мы начинаем предъявлять права друг на друга. Так вот, только спасающий был в ответе за дальнейшую жизнь им спасённого. У всех древних народов. Но мы и здесь умудрились вывернуть всё наизнанку. Это и есть тупик нашей цивилизации, самое страшное и, возможно, единственно правдивое – мы лишили себя законных прав принимать решения относительно нас самих, почему-то это всё время должен быть кто-то другой. Или что-то другое. Почему?

Я не знаю, насколько хорош Аменабар как режиссёр, знаю только, что хорошее кино получается при совпадении многих и многих закономерных случайностей и при наличии таланта и воли творящего... Ну, в общем как-то так... Так вот, кроме конфликта между космосом и человеческим миром, он сумел сюда вписать истории любви, вернее, совершенно разных любовей, дружбы, семейных отношений. Впечатляющая история одного человека. И совершенно удивительный Хавьер Бардем, который, как по Чехову и Станиславскому, одним поворотом головы может рассказать всё это, не «держит на себе» фильм, а повествует – рассказывает и показывает, объясняет – как и почему, спокойно и так логично доказывает, даже не доказывает, а опять же показывает свою правоту. Ему – веришь. Наверное, это главное впечатление. Ещё одно и тоже главное – отсутствие давящего, депрессивного настроя: фильм-то получился светлым, это вам не Ханеке с фон Триером. Мне кажется, большинство зрителей способны уловить именно это. Хотя… пересматривать я бы всё-таки не стала.
О чём он говорит? Наверное, как любое хорошее произведение, каждому — о чём-то своём. О том, что у каждого человека есть моральные долги, которые только сам он признаёт и потому с полным правом называется человеком. О том, что существуют вопросы, на которые нельзя ответить. О том, что есть нерешаемые конфликты, ситуация, когда оба утверждения верны, но любой вывод будет неправильным, если не ты сам его выводишь.

P. S.
Кстати, о зрителях. Я знаю, что все это знают, но просто напомню: каждый зритель получает то кино, которое заслуживает. Невозможно объективно и беспристрастно просмотреть даже самый ни на что не претендующий фильм. В каждой рецензии, в каждом отзыве и мнении, учитывая нынешнюю свободу его выражения, без труда прочитается и частичная характеристика рецензента. Его легко будет разглядеть в постановках вопросов, в претензиях на оригинальность или принципиальность, в компиляциях ранее услышанного/прочитанного и в неуклюжих попытках сформулировать «своё», во всех выбранных эпизодах, в цитатах и словах из собственного лексикона... Так что… следите за буквами.
Т. П. (:о)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 24.03.2010. Море внутри и снаружи
• 16.03.2010. Блокировщик повреждений
• 03.03.2010. Это же странно