последний взгляд в прошлое 3 частьВозвращаясь всё же к своему барану, отмечу, что отношения с «партнером» заняли больше года. И если первые месяцев семь можно оправдать хоть как-то – эмоциями, чувствами, желаниями (любые отношения должны держаться на чем-то, они не могут висеть в воздухе – у них нет крыльев), то в оставшийся период был просто убийством – убийством времени. Где-то глубоко, очень глубоко во мне шевелилась мысль, что это нужно прекращать, что это бессмысленно, глупо, недостойно меня, в конце концов. Но я не решалась. Боялась, что совершу ошибку и оттолкну того, кто мне как раз нужен… А тут еще со всех сторон добрые советы: «Он так тебя любит, прямо боготворит, нельзя такое упускать», «Он такой надежный и предлагает выйти замуж – такого надо поискать» и прочее в том же духе. Но это был не тот человек. Кроме вопиющей узости кругозора, поверхностности знаний, абсолютной неспособности понять ход моих мыслей и колоссального расхождения во взглядах на жизнь, «партнер» вдобавок обладал зашкаливающей ревностью, чем постоянно выводил меня из себя, особенно возмущаясь по поводу моего общения с друзьями противоположного пола. Я считала недопустимым ограничивать свободу человека в общении, в выборе друзей, в темах разговоров. Это была святыня, на которую не стоило посягать: её я защищаю наиболее яростно. Кстати, в результате моей любознательности и интереса к самым разным людям, моих любимых собеседников категорически запрещается собирать в одной комнате – произойдет мощный взрыв с огромным грибом дыма, пыли и пламени, т.к. большинство из них просто несовместимы. Проверено собственным печальным опытом. Самое интересное то, что мой «наркотик» никак не повлиял на это решение. Я параллельно регулярно встречалась с Ним, но наше общение ни коим образом не касалось моей мыльной оперы. Я даже не знала, что Он думает по этому поводу, если думает вообще. Позже оказалось, что это Его все-таки волнует. У меня даже появилось ощущение, что Он иногда представляет себя на месте бывшего «партнера». Но я отбрасывала со смехом эту мысль, считая ее необоснованной, а может, это подсознательно срабатывала самозащита. Мне было хорошо и не хотелось ничего усложнять. Со временем «не усложнять» становилось всё сложней. Отдельные фразы, взгляды упорно возвращали меня к той отброшенной мысли. Но я не сдавалась, хотя было сложно устоять, когда рядом с тобой столько нежности, внимания и никаких требования, обязательств и обещаний. К этому времени я стала злостной наркоманкой и без дозы в нужном количестве (т.е. без общения с Ним один на один не меньше часа) у меня начиналась ломка вплоть до физической. Я постоянно ощущала на себе Его руки (в самых невинных местах – на плечах или ребрах, изредка на ноге или шее, – ведь мы всего лишь бесились). Когда мы были вместе, я с головой погружалась в Его нежность и упивалась ею. В этих целомудренных, очень осторожных, без малейшего намека на пошлость, объятиях друга я испытывала настоящее блаженство. Я была готова находиться в них часами, и мне хотелось, как Фаусту, прошептать: «Мгновенье, остановись!» Я никогда не думала, что такое возможно. Пробыв больше года с «партнером», я нашла наслаждение в объятиях друга. Невообразимо. А еще более невероятно то, что настоящий поцелуй – когда в нем весь ты: твое тело, твоя душа, твои мысли и желания – чистые и светлые, – я познала опять же с Ним. Самый прекрасный поцелуй мне подарил не кто-нибудь опытный, не те, с кем у меня были «связи», а Он, который, по сути, не знал ничьих губ, кроме моих (единственный раз в нетрезвом состоянии можно не считать). Да, я сломала один из своих взглядов. Мне всегда казалось, что друг должен оставаться другом, чтобы не испортились отношения, и я долго терпела, боролась, сдерживалась, но это оказалось слишком сильным искушением. Да и как можно устоять перед искренностью, нежностью и откровенностью? Почему было не пойти навстречу обоюдному желанию? Я не нашла доводов «против» и была награждена за это неземным наслаждением. Это не было обычной прихотью плоти, нет, она не могла дать такое. Это было больше, чем просто поцелуй, это было прикосновение двух душ, их слияние на какое-то мгновение. «В настоящей любви душа охватывает тело» писал Ницше. Не буду утверждать, что это любовь, и не стану отрицать. Потому как не первый год размышляю над вопросом «Что такое любовь?» (да что ж я все время пытаюсь ответить на риторические вопросы?!), наблюдая за окружающими, читая книги, смотря фильмы, примеряя всё это на себя – но не найду ответа. Если бы мне кто-нибудь объяснил сущность любви, я бы определила, любовь это или нет. А так как никто не удосужится это сделать, то я не знаю (эта фраза меня раздражает до невозможного). Если любовь – это безмерная нежность, желание быть с человеком, дарить ему радость, удивлять, восхищаться, доверять ему, то мое чувство – это любовь (но тогда я люблю, по крайней мере, троих!). Если любовь – это желание обладать друг другом, неуёмная страсть, то моё чувство – не любовь. Мне никогда не хотелось обладать Им. Можно было бы назвать это платонической любовью, но это определение не включает блаженства поцелуев и прикосновений, а это являлось важной составляющей моего чувства. И вот таким-то образом я мусолю все тот же вопрос уже второй год, ни на шаг не приблизившись к разгадке этого феномена. Теоретически, мне теперь должно быть гораздо легче найти ему место в моей иерархии чувств, ведь Он ушел из моей жизни, ушел по-английски, не попрощавшись и даже не поссорившись со мной. © Copyright: Юлия Эбервейн, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
