Для меня стыд имеет три стадии. Немного стыдно (это за себя), уже средне стыдно (это опять за себя) и уже очень стыдно (это уже за всё человечество в целом…и за себя). Поясню на примерах.
Пример раз: «О том, как бывает стыдно немного (это за себя)».
Сейчас лето и я сижу дома. Не значит, что мне не с кем общаться, значит, что я люблю сидеть дома. Вот я и сижу дома, никого не трогаю, и тут, откуда не возьмись, мама приходит на обед. С горестным лицом она сообщает, что тут её, очевидно, не ждали, так как если бы ждали, то суп уже стоял бы тёпленький и вкусненький, а плов уже был бы готовенький и ещё более вкусненький. Я, усердно рассматривая большие пальцы ног, признаю, что и правда, жить в наше время стало совсем уже невозможно, особливо если ты к тому же ещё и мать, и совсем уж невмоготу, если к тому же ещё и с такой дочерью, как я. Но что ж теперь поделаешь.… Не кричать же: «Мама! Роди меня обратно!». Дабы оправдаться, я иду на кухню разогреть суп, но тут понимаю, что я-то обедаю раньше, чем мама (совмещая обед и завтрак)! Но стыд приходит не сейчас. Стыд приходит, когда я вижу, как мама разбивает на сковородку яйца и жарит колбасу, одним глазом посматривая на новости, а другим сурово на меня, и начинает всё это есть.
Вот это – стыд, когда его ещё не много.
Пример два-с: «О том, как бывает стыдно уже средне (это опять за себя)».
Пример из прошлого. Два года назад я окончила музыкальную школу. А пять лет назад я (не поверите!) училась в музыкальной школе. И вроде бы дело-то хорошее, да только за восемь лет обучения как-то позабылись те важные причины, по которым я ходила на те уроки к тем учителям, дарила им цветы, играла дрожащими, соскальзывающими пальцами на экзаменах, получала своё ленивое «четыре», выслушивала привычную речь о том, что ай-яй-яй как нехорошо, что я получила «четыре», ведь я спокойно и не напрягаясь, могла бы получить «пять с минусом», а я привычно думала: «Но и так ведь всё было «спокойно и не напрягаясь», так отчего ж «четыре»?». Но я всегда убеждала себя в том, что «так сошлись звёзды» или «так фишка легла».
И однажды я вдруг так отчётливо поняла, что идти-то я туда совсем не хочу! И тут я начинаю думать, что недавно повредила руку (правда), и поэтому мне нестерпимо больно играть (не правда), и поэтому я туда сегодня не пойду. И я звоню в музыкалку и прошу передать учителю, что мне «нестерпимо больно играть» из-за того, что я «недавно повредила руку», а ещё мне «очень-очень-очень жаль». А мама с папой уехали в парикмахерскую (мама стрижётся, папа сторожит), и пробудут там, как обычно, около часа. И я так прикинула, что идти мне пешком в музыкалку минут 15, а ехать – минут 7-8 . Обычно я хожу пешком, но родители-то не в курсе (я так деньги коплю. Они ж мне на проезд дают!) Итак, минут 15-16 на передвижения в общем. А урок идёт 45 минут, но обычно около часа. Не укладываюсь. То есть урок необходимо сократить до получаса по причине «нестерпимой боли». Не успела я насладиться собственной сообразительностью и умом, как услышала поворачивающийся в замке ключ. Под ритмичное: «Ё-моё!!!», звучащее в голове я кидаю вещи под кровать, соображаю, что в прихожей стоят ботинки, и висит куртка, но предположим, я пошла в пиджаке и кроссовках, и я кидаю кроссовки и пиджак под кровать тоже. Сама прячусь за занавеской (складки большие, меня почти не видно) и жду. Но ведь надо же было маме войти в комнату. Причина мне стала понятна: «Сегодня приходят перетягивальщики диванов, и мама решила прибраться». И так мне сразу стали неприятны эти перетягивальщики! И ещё более неприятны они стали мне, когда я поняла, почему мама вернулась домой раньше!
И вот я стою за занавеской, вижу, как мама поворачивает всё то, что стоит у меня на полках строго на угол в 30 градусов, проводит пальцем по полке, брезгливо стряхивает с пальца образовавшийся пыльный холмик, ворчит: «Когда же она начнёт убираться в комнате…».
Извините, пожалуйста, а чем я занималась до её прихода?! И в этот момент маме приходит на ум, что в комнате вроде как темновато. Видя, как она приближается к окну, я натягиваю на лицо самую радостную, самую счастливую свою улыбку, дескать: «Мама, как я рада, что ты дома! Фиг с ней, с этой музыкальной школой!» Но мама, похоже, подумала несколько иначе, когда отдёрнула штору… и тут – спасительный звонок в дверь. А это пришли те замечательные перетягивальщики!
Я (думаю): «Давай, мама, забей на меня, иди, открой дверь этим хорошим людям».
Мама (предположительно думает): «Сказала бы я тебе, доченька, что я думаю о твоей музыкальной школе (!), о твоих в ней занятиях (!), о том, как ты убираешься в комнате, об участи материнство в целом (!) и в мелких деталях (!!!). Ладно, пойду, дверь открою».
Пусть будут благословенны все в мире перетягивальщики диванов, ибо они так долго перетягивают диваны, что матери всей Земли забывают о мелких проступках своих милых дочерей! А стыд пришёл, когда мама вспомнила…
Вот это – стыд, когда его уже средне.
Пример три-с: «О том, как стыдно бывает уже очень (это уже за всё человечество в целом…и за себя)».
Самый грустный пример. У моей хорошей знакомой (отвратительный оборот речи) есть давняя мечта – котёнок. Она даже предлагала мою кошку «использовать», то есть свести её с каким-нибудь котом. Но я строго сказала с абсолютно бесчувственным лицом: «Нет, это исключено!» И через несколько дней она сообщает мне, что её бабушка, живущая в пригороде, получила подарочек от своей кошки в виде двух котят. Она так торопилась приехать к бабушке! Но не успела. Бабушка закопала котят. Своеобразная братская могила.
И когда я об этом узнала, мне стало так невыносимо стыдно! Причем стало не так стыдно, как бывает иногда от мелочей – вспышкой: «Пшшш! Как же мне за всех вас стыдно!» нет, стало стыдно основательно, узконаправленно, как удар копьём. Как будто облака действительно из снега, и ты вот идёшь по улице, а они на тебя падают и падают, и падают. И сначала ползёт так по спине одинокая мурашка, но потом возвращается и ведёт с собой уже подруг, а потом они уже по всему телу бегают в догонялки. Как раньше показывали в мультфильмах: над миром солнце, а над кем-то одним висит туча, и куда бы он ни пошёл, туча всё льёт на него дождь, льёт и льёт, не переставая. А почему мне стыдно при этом за себя? Да потому что я – часть этого человечества. Человечества, за которое так стыдно!
