Владимир Ярцев
***
Я живу в деревянном предместье,
Где дома продаются на слом.
Некрасиво, признаться по чести,
Оставлять обречённый свой дом.
Ну а если совсем откровенно,
То не это волнует меня.
Старый дед мой всё трогает стены
Да подолгу сидит у огня.
По утрам просыпается рано,
Курит молча да смотрит в окно,
Сухопутный двойник капитана,
Чьё судёнышко обречено.
Нет же! Мысли его не о доме,
Но – о бурях житейских морей,
О последнем, должно быть, изломе
Ускользающей жизни своей.
***
Нас чуткости учат утраты.
Доподлинно знаю теперь:
Чужому поможет, как брату,
Хлебнувший из чаши потерь.
Чудовищней нет опозданья,
Когда открывается вдруг:
Созрело твоё состраданье,
Но только могилы вокруг.
ПЛАЩАНИЦА
Говорят, отыскали
Плащаницу Христа.
Из великой печали
Сшита – не из холста.
Из скорбей без предела,
Переполнивших свет...
Потому не истлела
За две тысячи лет.
Святотатство вопроса
Раздирает гортань:
Что, не знает износа
Эта страшная ткань?
Другие статьи в литературном дневнике:
