Интервью с поэтом Ксаной Василенко
31 января 2013
Интервью с Ксаной Василенко и подборка стихотворений. Взял интервью и сделал подборку baken.
Писать о поэте Ксане Василенко несколько сложнее, чем её же читать. Сама Ксана пишет очень просто, и пусть вас не обманывает, что на аватаре она блондинка. Чем тоньше слой клетчатки, заботливо укрывающей ваши нервы, тем понятней Ксана. У самой у ней, судя по всему, "наружная проводка", т.е. нервы вообще сверху. А как ещё могут получится эти слова, строки, стихи? Можно только позавидовать такой поэтической "анатомии": сиди да пиши, что чувствуешь. Наверняка получится остро, пронзительно (ведь то, что у Ксаны снаружи, у нас внутри, под кожей - это надо пронзать). Конечно, при условии сохранения силы импульса. Дело в том, что Ксана уникально "сверхпроводима". Свои ощущения жизни она передаёт без потерь. Я догадываюсь о первоисточнике этого умения: честность. Ксана воинствующе честна сама перед собой. От простецкого "а здесь я не уверена, помогите" до спокойного конфликта с заботливыми друзьями по поводу отдельных строк.
А ещё - просто мудрость. Кажется, врождённая.
Говорить о языковых особенностях Ксаниных стихов - это входить в густые филологические дебри. Я их подзабыл, а Ксана просто не любит. Да и зачем нам знать все эти формулы -гетиков, -лептиков, -оидов, если мы ими нормально и даже лучше живём.
Ксана Василенко - современный русский поэт. Читайте, любите-жалуйте.
И огромная ей благодарность за ответы на вопросы (возможно, не самые умные).
1. Ксана, насколько читающей была семья, ближнее окружение?
Кто-то руководил Вашим чтением, подсовывал, являл образцы?
Сам был образцом?
К. В. Да у нас, вообще, читающая семья. Отца не помню без книжки… Это он так навёрстывал упущенное время, когда мальчишки зачитываются приключенческими романами. Ведь ему неполных шестнадцать было, когда он сбежал из дома на войну… Всё самое интересное проскочило мимо него. Были только плен и лагеря – немецкие, сталинские. Никакой романтики. Освободившись, накинулся на книги с жадностью. Бабушка была без ума от Тургенева и Есенина, мама - от Мопассана и Золя. Я читала без разбора, всё, что встречала «на пути" с детства, и никто из взрослых не "регулировал" этот поток, поскольку всем было некогда. В моё время детство было "взрослым", самостоятельным...
2. Это понятно и знакомо.
Запойное чтение. А была ли ему конкуренция со стороны других школьных предметов? Математика, зоология, физ-ра?..
К. В. Было, скорее, «дружеское поглощение» - уроки литературы. Они помогали хотя бы «разложить по полкам» всё, что было свалено в юной головушке К.В. Например Чехов вышел на первый план и «прогнал» Толстого, но Достоевский, почему-то, так и остался для меня писателем хороших детективов. Во всяком случае «Униженные и оскорблённые» и «Преступление и наказание» я до сих пор по-другому не воспринимаю…
Ага, физра! Я бегала хорошо))
3. Ксана, первое в жизни стихотворение Вы написали (сочинили) или прочитали (услышали)?
К. В. Услышала, конечно. Бабушка разучила со мной «Ласточка с весною в сени к нам летит», когда мне было года два.
А сочинила впервые - то ли в первом, то ли во втором классе. Помню наизусть (клянусь!)
«Паутиною опутано,
синеглазое и рыжее
Бабье лето словно голубя
Гонит солнышко над крышами.
Ошалевшая от радости
В лес забралась осень ранняя
Подожгла деревья спичками,
Дым пустила над полянами»
Там ещё история была с конкурсом… Короче, лучший стих обещали в городской газете опубликовать. Мой стишок вернули с пожеланием учиться писать самой, а не привлекать для этого взрослых.)
4. Было ли искушение подражать великим образцам? Насколько осознанно Вы уходили от подражательности? Или этой проблемы не было вообще?
К. В. Ну, я даже про Пушкина не думала, что он великий, хоть и читала лет с пяти его « Буря мглою…» и первую главу «Евгения Онегина» до «… и в Летний сад гулять водил» с готовностью, всем, кто «похлопает». .. Беда в том, что я ничью великость не чувствую. Это ущербность моя, видимо…
Нет, никогда не ловила себя на желании подражать. Да я долгое время не настолько любила и знала поэзию, чтобы иметь кумира. А случайной встречи с поэзией, которая «одним выстрелом в сердце» как-то не случилось в моей жизни. Сейчас много читаю хорошей сетевой поэзии, радуюсь тому, что эту хорошую поэзию делают и мои друзья. Перечислять всех – наберётся имён на приличный справочник. Скажу только, что имя, к которому «тянусь» в любую «погоду сердца» - Светлана Чернышова, не кумир – отдушина и пример женского «поэтического дыхания». Стихи, на которые смотрю снизу вверх принадлежат Маше Не., стихи, которыми лечусь, как росными травами – Галине Золотаиной. А мужская поэзия для меня сейчас – стихи Лешека. Регулярно хожу на его страницу на Стихи. ру гостем, не обнаруживая себя в отзывах. Просто перечитываю полюбившееся, радуюсь новому… А вот кумира так и нет!))
Я, кстати, обязательных для барышень Цветаеву и Ахматову прочла впервые лет в тридцать. Но и в тридцать лет я не смогла «услышать» в их любовной лирике ничего такого, что касалось бы меня напрямую. Почти ничего… Но «Реквием» Ахматовой – особенное место занимает в моей душе.
5. Как рано в Вашем сознании появилось понятие "тема"? И появилось ли оно сейчас?...
К. В. Тема… Так уж осознанно, чтобы прямо: « стихотворение на тему…» не пишу ничего. Скорее, тема находит меня сама… Событие или случай из чьей-то жизни мне легко рассказать в рифму, а не прозой)) Впрочем, реальная жизнь по обе стороны моего личного окна, тоже - одна большая тема.
6. Представляется так: тема "находит Вас". Возникает "точка непокоя". Что дальше? Вы включаетесь в работу сразу или ждёте дозревания? Вообще, насколько управляем Вами процесс сочинительства?
К. В. Честно? Ну, по-разному. Иногда не случается ничего. То есть тема нашла меня, а я не нашла средств её описать)) Иногда, как сейчас, например, мучаюсь темой, как больным зубом. И слова находятся и желание писать есть, а вот всё не то… Пять вариантов одного четверостишья – это что? Даже не знаю, как это назвать…
На сегодняшний день, к примеру, у меня есть чёткое ощущение "титаника" в отношении всех пяти вариантов. Но я ведь умею считать до десяти, так што, конечно "доведётся", только не знаю какой номер увидит читатель)))))))))
7. Был ли соблазн сделать поэзию профессией?
К. В. Поздно мне о соблазнах думать)) Конечно, нет. Эту профессию получают, кажется, в литинституте. Я же – обычный самоучка, каких пуд пруди в сети. Стихи –хобби, скорее.
8. Я очень мутно отношусь к факту правки Пушкиным своих стихов. "Посмотрите, его рукописные листы буквально черны от исправлений!"с. Неужели можно написать стихи приблизительными словами, а потом правкой доводить их до шедевра?
Как это происходит в Вашей практике?
К. В. У меня бывает, что в один присест напишется стихотворение. Зато правлю его годами – по слову, по строчке, бывает, и целыми кусками переписываю. Я свои редко перечитываю. И ни одного не помню наизусть. Но случается, что в один присест и больше ни одного исправления. Как литой стих получается – мне нравится, читателю нравится. Чего ещё желать!
9. Скажите, пожалуйста, "Лотта" для Вас какая-то отдельная веха или просто тема потребовала большего объёма? Мне видится, что веха. Что останавливать мимолётности и являть их Вам более свойственно. Исхожу из того, что "Лотта" одна, а "стоп-кадры" – остальное.
К. В. Ну, вы же знаете, как создавалась Лотта - в шутку, с элементами игры на общелите. Писала "кусочки", выставляла на Общелите. Это позже я, к собственному удивлению, обнаружила в Лотте похожесть на саму себя. Правда, в моей истории не было мамы с Валетом, не было публичного дома(смеюсь)), и был не литератор, а человек, который снимал кино. Сравнила и ахнула однажды)) "История Лотты" не сделала мои следующие работы лучше, чем эта повесть. После "Лотты" я стала писать слабее, менее эмоционально, стала "прятаться" от читателя. Так что, если и "веха", то на дороге, что "под горку"))
10. Ксана, а когда стихи "не идут", Вы отдыхаете? нервничаете? пишете просто для "поддержания формы"?
К. В. Раньше пугалась)) Графоманство не терпит "простоев" конвейера. Сейчас эти периоды стали затяжными, и я принимаю их спокойно - не пишется, и не надо.
11. Что думает о Ваших стихах сын? Он каким по очереди их читает?
К. В. Говорит, что гордится мной)) Хотя, не читает.
12. Как Вы относитесь к цирку вообще и к дрессированным животным в частности?
К. В. Не поверите! Перед Вами человек, который не любит цирк. В жизни своей была всего три раза. А дрессированные животные на арене вызывают только жалость.Кроме кошек Куклачёва, конечно - эти всей гурьбой когда-то усыновили клоуна и вот, "чем бы дитя не тешилось...", изображают дрессированных. Нельзя же ребёнку отказывать в играх!))
13. Ваши любимые фильмы, актёры, учёные?..
К. В. Давно покинувшие нас Плятт, Жаров, Грибов - любимые и великие. Сейчас с удовольствием смотрю, как играет Пётр Мамонов. Любимых фильмов нет.
Ксана, огромное Вам спасибо!
КАЖДОЙ СТРОЧКОЙ
салат из экспромтов
..хвойный запах похорон,
восклицателых ворон
оживленность... Первый снег,
Как незрячий человек
То ощупает лицо,
То споткнётся о крыльцо.
Разрыдаются дома:
"Ой, зима, зима, зима!"
***
В этой раме нет портрета -
Он сбежал на время лета.
Я вернусь до первых слёз
Сентября, и красный клёст
Расклюёт кедровость рамы.
Щепки-веер...
Хари Рама...
***
В нашем доме (ты слышишь?)
Портрет твой потрогало счастье,
У порога замялось, воскликнуло:
Ой! У вас мыши!
И - за дверь, а за дверью молочница Настя
Цап его, и - к себе, под бобылью, дырявую крышу...
***
...выйдет срок октябрьской рябине
раздавать конфеты снегирям...
Бог расстелет скатерть на равнине,
чтоб кормить надеждами мирян...
***
Да прозвенят в тиши стаканчики -
души гранёный инвентарь!
Давайте, девочки, за мальчиков…
…поверх стаканчика- сухарь…
***
Каждой строчкой каюсь на миру,
Каждый стих взахлёб: снимаю кожу,
Строю перед вами лица, рожи…
А, хотите, я для вас умру?
Но и вы тогда умрёте тоже...
***
Париж, ты спишь?
А я тобой взрослею,
Расставив розы в вазы Тюильри
РОБЕЮ, МАМ
...Робею, мам. Пропахли корвалолом
Постель и шторы. Я в ночной рубашке
Похожа на… склонённого над чашкой
Отвара трав ручного богомола.
Всё чётче страх, безденежье всё глубже
Сосёт из сердца волю к переменам.
Позавчера внезапно у пельменной
Скончался дед - рукав из майской лужи
Всё пил и пил, по локоть набухая,
Пока медбратья вышли из «кареты»,
Пока осмотр, покуда то, да это,
Так и ушёл – одна рука сухая,
Другая – нет. Какой-то сюр!
Бывает…
В ночи каштаны ходят, носят свечи -
У них то пир, то проводы, то вече.
Робею, мам. Но я - каштан. Живая...
ДУРОЧКА И ЦЫПЛЯТА
Глумились, били, цыкали слюной
и Рыжей Магдой звали меня.
Крашенки
катились по земле. Фома слепой
ступай, просил, ступай отсюда, Машенька.
А я как закричу, как завизжу:
не трогайте меня руками, сволочи!
Я - свечка божия, с утра у стен сижу,
пусть дух мой спит пока еще, но полночью
сойдёт Огонь Небесный на меня,
и фитилек займётся алым цветиком
вблизи Престола... Стану я ронять
свой чистый воск по капле, мелким крестиком...
Давили с хрустом крашенки глупцы,
входили в раж, кружились в дикой заверти,
когда из-под сапог у них: цып-цып …
цыплята разбегалися по паперти.
КРИСТАЛЛИЧЕСКОЕ ТЕЛО
Подписывать конверты – адреса
и явки выдавать под пыткой джаза…
У джаза невозможные глаза
И маленькая родинка под глазом…
…
Кто-кто, а я-то непременно,
Наперекор, оборочусь
И стану солью.
На, мой нервный,
Кольцо(пока лишаясь чувств,
Ещё не полностью кристальна,
С живого пальчика сниму)!
Ты, лёгкий на ногу, из спальни
Уходишь просто потому.
…
Тебе бы женщину–шхуну,
А я – катерок-ветерок.
Ладно, считай меня умной,
Раз уж красивой не смог.
…
я тебя знаю
я тебе верю
нас уже стая
мы уже звери
ДУШЕ СТО ЛЕТ
Внесут с мороза хрустко-жестяное...
Бельё задышит радостно и чисто,
На стёклах дня растения и числа,
Но отмахнёшься: стужа… кости ноют…
И станешь старой. Старше твёрдой книги,
Поля которой помнят руку бабки –
Как тяжелела в той, протестной схватке
С одной из самых ревностных религий,
Как опадала в каждом пораженьи,
Вложив цветок с покорностью в межглавье:
«Аминь!»
Как много было в этом сплаве
Любви и злости, холода и жженья!
А ты? А ты заранее готова
Принять всё то, о чём грозится книга…
Душе сто лет; ни подвига, ни ига,
Душе хватает томика Лескова…
У ВАС ЕСТЬ ЖЕНЩИНА
У Вас есть женщина, а Вы о ней не знали,
Жевали дни, натягивая жилы
До гула в теле. В Вашем тронном зале
Всегда зима, жена и дети жили…
А женщина гуляет в чёрном шлеме
Густых волос, с копьём зонта, без лука
И стрел, по пляжу. Маленькое племя
Её встречает у калитки… Ну-ка,
Пересчитаем: куры, кошка, тополь…
Она Вас выждет, вычтет из зарплаты,
Поставит в вазу, выманит в некрополь
Зеркал и глаз, в прохладные палаты
Пещер, где Ящер с Ящерицей ловят
Капель с высоких сводов языками…
Она схитрит, положит в изголовье
Вам сердолик – шелковый, алый камень.
У вас есть женщина. Красивая, живая,
Она целует Ваш пиджак и нитку
Откусывает долго-долго, зная,
Что пуговиц оторванных в избытке
У времени, которое ещё…
ДЕРСУ
В этих пределах, куда не дотянется дым,
Жирное слово и порох охотничьей мысли,
Я остаюсь собирать молодые плоды
Первых открытий со вкусом крыжовенно-кислым.
Буду идти, утопая по пояс в снегах
К устью Уссури, и падать на пышные груди
Дивных сугробов. Качаясь на длинных ногах,
Кедры за мною – ветвистые, стройные люди.
Ты говорил, что ни тронь, всё живое вокруг.
Тигр или речка, глухарь ли, мошка, муравейник…
Воздух согласием взрежет, морозно – упруг,
Голос изюбра. Звериная суть откровений
В том, что он есть, необычный, высокий покой
Со-бытия, проживания в строгом порядке.
Стану ли камнем, лисой ли, дождём над тайгой,
Волком, рысящим до логова в горном распадке?
Кем же я стану, когда добегу до реки?
Чем-то живым навсегда под укрытием веры:
Ты где-то здесь, усмехаешься из-под руки,
Милый Дерсу, мой учитель словесности. Первый...
ЭРИК
Он толст и сед,
И пять минут как умер…
На олове подрагивает пудинг -
Такое потрясение!
Мурашки–
пупырышки
на коже канапе.
А кресло, обнимая
тело, белой
тафтой обито,
стиснуло объятья
в последний раз…
В последний!
Милый мастер,
Наш мастер Эрик!
Как краснодерев,
Как полирован,
Бархатен
И замшев
Был мир!
И нет…
И больше мира нет.
Как нет?
Покуда
Кружева манжет
Досыта пьют
Из винной кислой лужи,
В ладонях высыхает лак «утят» -
Малиновые крошечные кломпы*
Расписаны для правнука рукой
уж пять минут как
невозвратно мёртвой…
...и Эрик Третий плачет в мастерской.
*деревянная обувь в Нидерландах, типа сабо.
* * *
Этот город тобой не был болен.
Старых улиц натянутость жил
И сквозная душа колоколен
Подтвердят: здесь никто не тужил
О тебе, Ниоткуда Пришедший,
В дни весенней формовки свечей
Для каштанов и замкнутых женщин-
Алых ножен для скифских мечей...
Но не слушай пустое. То ветер
Или зависть на старости лет
Лип, акаций и клёнов... Заметен
Только мне нестираемый след,
Только я узнавала поспешно:
"Это ты!" и нарциссы - к лицу
Прижимая, смотрела как нежно
Ты сцеловывал с пальцев пыльцу...
Этот город теперь уже болен,
Он горит в лихорадке и бред
О тебе из души колоколен
Рвётся, только тебя уже нет.
Другие статьи в литературном дневнике:
