Галина Сергеевна Гампер. СтихиБоже мой, как давно это было!!! Питер, зимние каникулы, мороз, доходящий до отметки - 32 градуса по Цельсию. Питер завален снегом. Скоро Новый Год, а на улицах люди покупают и тут же, на страшном морозе жуют мороженное, любимое эскимо. Я, не очень боящаяся холода, хотя и приехала с юга, с ужасом смотрю на питерцев, откусывающих от порций куски сладкого, ледяного "шербета" с наслаждением.... Потом поездка в Кавголово на электричке на дачу для встречи Нового Года! Выходим и идем от станции по заваленной снегом дороге, верней, колее, проложенной машинами. И высоченные старые ели, «до неба». До того дня я никогда не видела ТАКИХ высоких елей не в кино. Удивительно смешная встреча Нового Года в поисках дров – хоть чего-нибудь, что будет гореть. Нашли старый спиленный столб линий электропередач! Как его до нас никто не утащил? Тяжелющий был, наверное поэтому. Ну, нам это было запросто. Нас было много, не помню сейчас уже, сколько, но не менее 10 человек. С песнями, хохотом, шутками дотащили столб до дачи. Распилили и уже у теплой печурка, за столом с выпивкой и закуской отметили Новый 1968 г., который наступил за час до того. Много шумели, пели, а я тем временем занялась просмотром валявшихся журналов и книг. И среди вороха литературы, лежавшей на полках из свежеструганных сосновых досок мне попался тонюсенький, сиреневого цвета сборник стихов. Автор – Галина Гампер. Крыши. И я утонула в этих стихах…. Приехав домой, я стала искать эти стихи. И НАШЛА! Потом были другие сборники, все одинаково скромно изданные. Были стихи в журнале ЮНОСТЬ, в других журналах…. Прошло много лет и вот опять открываю этого поэта заново…. Крыло Галина Сергеевна Гампер. Крыло
Первый сборник "Крыши" вышел в 1965 г. Второй "Точка касания" в 1970 г. Это третий сборник "Крыло" выпущен в 1977 г. x x x На склоне гор и на исходе лета Я задержусь, и вы меня не троньте. Я вижу море розового цвета С зеленой полосой на горизонте И все оно в светящемся покое, И все оно в неведомой оправе. И знаю я - произойдет такое На что я и рассчитывать не вправе. x x x Ты тайна тайн моих Ты за семью замками. За лесом, за горой, за облаками. Ты тайна тайн моих и я тебя не выдам Ни небу, ни земле, ни дружеским обидам. Как песню песней, вслух твержу и повторяю: Не выдам, не предам, не променяю. x x x Опять весь мир сошел с ума. И все деревья и дома, И даже старое крыльцо Приобрели твое лицо. И я могу прижаться лбом К стене, как будто бы к тебе. И пусть запомнит старый дом: Все то, что я скажу тебе. Пусть все запомнит старый дом Как я жила в твоем плену, И как из плена шла с трудом, И позабытую страну Искала долго по следам, И вспоминала по складам. Но ждал меня твой жаркий рот - Шиповник около ворот. x x x Догнать, вернуть, связать, спасти, Он не посмеет. То клен сияет на пути, То дуб темнеет. То дуб, то клен, то свет, то мрак, то горечь хвои. Ведь было, было, было так - Нас было двое. Проклятой памяти змея - Слова, приметы. Вернись же иэ небытия, С другой планеты. Привет. Прищур, Рывок. Наклон. Души не чает. И все еще сияет клен. Он так сияет. x x x Природа из какой причуды, В каком бреду могла решить - В такие схожие сосуды Такой несхожести налить И сдвинуть, как бокалы в тосте, Людские звонкие тела? Шумят деревья, словно гости, Отбросив всякие дела. О, звон заздравный, звон прощальный... О, как разлиты невпопад В том желчь, а в этом гениальность, А в третьем - просто лимонад. x x x Вот наш сарай, а за сараем груша, - На выгоне привязана коза. Но лишь глаза повернутые в душу, И есть, наверно, зрячие глаза. Они и есть глаза на самом деле, В них затаилась искорка вины. Понятно им, как в нашем темном теле И небо и земля размещены. Притом совсем не в атласных масштабах -
Меня трясет на всех земных ухабах Под тонкой, крышей моего жилья. x x x Я все ждала, и ты чего-то ждал. И столько смуты было между нами. И нас все лето бор сопровождал, Как справедливый хор в античной драме. Невидимого неба теплый свет Он отражал осиновым подлеском И говорил: все суета сует В сравненьи с этим желтоватым блеском. Потом его нечаянно гасил, Вдруг обнажив холодную изнанку, И подтверждал неистощимость сил Брусничника чугунною чеканкой. Он чуток был и в то же время глух От красных сводов до опавшей хвои, И вечности, прогретый хвойный дух Нам безмятежно предвещал плохое.
Черный глаз, удлиненный страданьем, И тонки и беспомощны руки. Вот оно, голубое свиданье, Как начало великой разлуки. Улыбнутся, как будто заплачут, И в начале последнего круга Два скитальца еще помаячат, Головами склонившись друг к другу. x x x Мы в это лето брошены. Молчишь, и я молчу. Мы, как в стручке горошины, Сидим плечо к плечу. Скажу: "Грешно, не велено..." А ты ответишь: "Брось..." И сумрачно, и зелено, И невозможно врозь. См. продолжение: http://www.classic-book.ru/lib/al/book/536
© Copyright: Ирина Гончарова1, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
