Фридрих Гельдерлин. Перевёл Вячеслав КуприяновОсобенным эстетам советую заглянуть на страничку сайта, где расположены тексты для того, чтобы увидеть графику текстов. Здесь она не сохраняется. http://magazines.russ.ru/vestnik/2008/22/ge15.html
Стихи
Я привел эту пространную цитату из дискуссионного выступления Бориса Дубина, чтобы согласиться с тем, что Гёльдерлин важен и для современной русской словесности. Его избранные сочинения выходили на нашем веку лишь дважды — в 1967 и 1971 гг Вячеслав Куприянов.
ФРИДРИХ ГЁЛЬДЕРЛИН (1770 — 1843)
* * * Когда я был дитя, Бог меня часто спасал От суда и крика людского, Я безмятежно играл С цветами зеленых рощ, И ветерки небес Играли со мной.
И, как, сердце, ты Радовалось траве, Как та навстречу тебе Тянула руки свои,
Так же радовал сердце ты, Отец Гелиос! И, словно Эндимион, Твоим я был милым, Луна святая!
О вы, мне верные Благие боги! Вы бы знали, Как душа моя вас любила!
Пусть еще тогда я не звал По именам вас, и вы Так меня не звали, как люди Именуют друг друга.
Но знал я вас лучше, Чем когда-либо знал людей, Я внимал тишине эфира, Слов людских я не понимал.
Я взращен глаголом Благозвучных рощ, Я любить учился Среди цветов.
На ладони богов я рос.
* * * Зайди же, солнце милое, внемлют ли Они тебе? Им святость неведома, Когда беспечно ты и тихо Над озабоченными восходишь. А для меня ты восходишь дружески, И твой закат для меня озарение! Я чту божественное чутко, Дух мой тогда Диотима лечит
Своей любовью! Как солнце мне она, Я внимал ей одной, и как сиял тогда Мой взор и преданно и нежно, Ей навстречу. И как шумели
Ручьи живые! Травы земли глухой Каждым цветком ко мне ластились; И в ясном небе, улыбаясь, Благословлял меня Эфир свыше.
ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Большего хочешь и ты, но любовь гнетет Нас все ниже к земле, тратит страдание, Но совсем не напрасен Нашей жизни замкнутый путь.
Либо ввысь, либо вниз! Не царит ли в святой ночи, Где в природе в тиши дни задуманы, Над немой кривдой рока Меры некой закон благой?
Это я познал. Но вы, небесные, никогда, Смертным мастерам под стать, вседержители, Не вели меня осторожно Безмятежным ровным путем.
БОГИ
Ты, тихий эфир! Бережно ты хранишь Душу мою в беде, и приводишь ты К отваге ясными лучами, Гелиос! возмущенную душу мою.
Вы, боги, добры! Нищ, кто не знает вас, В черствой груди его раздор свирепствует, Мрак в его мире, даже песня Духом своим ему не в радость.
Лишь вы, своей юностью вечной питаете В сердцах, любимых вами, ребячество, И в заблужденьях и в заботах Одиноким не оставите гения. ВОЗРАСТ ЖИЗНИ
Вы, города Евфрата! И вы, Пальмиры переулки! Вы, леса колонн, застывшие в пустыне, Кто вы? Где ваши кроны? Вы перешли границу, Положеннуюдуху жизни, Силы небесные оставили от вас Только огонь и дым; И я теперь под облаками, здесь Где свой покой отмерян каждому, под Благополучной сению дубов, где Пасутся лани, и чужими Мне кажутся и мертвыми Благие духи.
ЧТО ЗНАЧИТ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА?
Что значит жизнь человека? образ божественного. Словно под небом блуждают земные все, видят Они его. Но в то же время читая, словно Письмена, бесконечность изображающие и богатство Людское. Но разве небо простое Богато? Цветам подобны Серебряные облака. Но нисходят дождем оттуда Лишь роса да влага. Но если Выветрится синева, простая, то кажется Матовость, с мрамором схожая, уже рудой, Началом богатства.
КНИГА ВРЕМЁН
Господь, Дерзнул я тебе В песне воздать Трепетную хвалу.
Там вверху В высоком небе всех небес Над Сириусом высоко Высоко над главой Урана,
Там от начала времён Святой Серафим парил С ликующей громкой молитвой К святилищу неизречимого.
Там в святилище книга есть И записаны в книге Все миллионы рядов Дней человека —
Там записано — Разорение стран и народов искоренение, И кровавые битвы с врагами, И жестокие короли — С лошадьми и повозками, С конниками и мечами, И знамена вокруг; И злобные тираны, Их отравленные клинки Глубоко в невинных сердцах. И страшные потопы Глотающие кротких, Глотающие грешных, Сметающие жилища И кротких, и грешных. И огнь, пожирающий Дворцы и башни С железными вратами, Гигантские стены Сносящий за миг. Разверстые недра, Изрыгающие серу, В чадящую тьму Отцов и детей, Матерей и младенцев В горестном хрипе В предсмертном стоне Заглатывающие.—.
Там записано — Отцеубийство! Братоубийство! Младенцев удушение! Ужасно! Ужасно! За тарелку похлебки Нутро разъедающий яд Подмешивать верному другу. — . Пустоглазые калеки За свой грех Онана Дьяволом наказанные -. Людоеды Человечиной откормленные — Глодающие человечьи кости, Из человечьего черепа пьющие Дымящуюся человечью кровь. Жуткий крик боли Забитых под ножом, Вспарывающим живот. Стенанье врага Над благовонием Тепло струящимся Из пучины кишок —
Там записано — Сомнения мрак На удавке ночи В мучительной схватке за жизнь В преддверии ада — душа.
Там записано — Отец покидает Жену и дитя в нужде. Предавшись в угаре Влекущему сладкому пороку. Померкли заслуги Потеряна честь Ввергнутый в нищету Мошенником — Одетый в лохмотья Один из бродяг Попрошайничает на жизнь. На разрушенное здоровье.
Там записано — Веселой, румяной девчонки Борьба за жизнь с недугом; В объятиях матери Задетого молнией юноши Немое дикое оглушение. (пауза в чувствах.) Все страшнее, страшнее! Все это, все записано в книге Все страшнее, страшнее!
О мерзости рода людского! Судия! Судия! Почему ангел смерти не выжжет Огненный мечом Все мерзости с земли?
Пусть праведней судят суды Разделяя кротких и грешных Потопы пожары Суды земные все.
Видишь мое молчанье — Тебе хвалебная песнь! Тебе, тому кто правит Мудрой мудрой мощной рукой Пестрой толпой времен. (снова пауза)
Аллилуйа, Аллилуйа, Тот, кто правит Пестрой толпой времен, И есть любовь!!! Слушай земля небо! Непостижима любовь!
Есть в святилище книга И записаны в книге Все миллионы рядов Дней человека —
Там записано — В муках смерть Иисуса! Сына Божьего в муках смерть! Агнца на троне в муках смерть! Весь мир ублажить, Блаженство ангельское дать Всем верующим своим. -: Серафим, Херувим Изумительная тишина В небесных полях вокруг — Замер арфы звук, Над святилищем чуть дышит поток. Поклонение — поклонение — НадСына деянием Который избавил Падший гнусный род людской.
Там записано — Тот кто умер, Иисус Христос, Смерть в скалах попрал! К всемогуществу Господа вновь! И живой — живой — К пыли и праху воззвал; Придите, чада человеческие! Уже сзывает труба Необъятные толпы людские К высшему суду! К суду! К воздаянию по делам Справедливости долю!
Ты еще ропщешь, кроткий? Под напором людских толп? И, насмешник, смеешься ты Еще в веселом танце Над страшным судом.
Там записано — Великий удел человека Надвигается неудержимо На морские глубины! Морепроходцы! Победители бурь! Быстро в упряжке ветра Невиданные моря проплывая, Вдали от людей и суши Под гордыми трепетными парусами И скрипящими мачтами. Покорители левиафанов. Смеющиеся над горами льда Открыватели миров Невообразимых от века.
Там записано — Честь народа Хлеб в достатке, Повсеместно Ликованье — Радость всюду Расточает Князя доброго Ладонь.
1788—1789
ГИМН ГЕНИЮ ГРЕЦИИ
Радость! Радость Тебе с облаков! Первенец Природы высот! Из покоев Кроноса Нисходишь ты. К новым, освящённым творениям Величественно нисходишь.
О! в сонме бессмернных Что тебя породили, Нет равных тебе Среди братьев Владык народов Возлюбленных всех!
Над колыбелью хвалебную песнь В кровавых доспехах в разгаре битвы Для правой победы вручая меч Святая свобода пела тебе. От ликованья пылали От чудесной любви виски твои Виски в локонах золотых.
Долго медлила ты среди богов Предвкушая грядущие чуда. Мимо плыли серебряными облаками Под любящим взором твоим Все народы и племена! Блаженные племена.
Пред ликами богов Решились уста твои На любви царство построить. И дивились силы небесные. Для объятий братских Склонил свой царственный лик Громовержец к тебе. Ты строишь царство на любви.
Ты идешь и Орфея любовь Поднимается к оку мира. И Орфея Любовь К Ахерону нисходит Ты держишь волшебный жезл, И Афродиты пояс Выбирает пьяный лидиец. О! Лидиец! как ты! Так никто не любил, как ты; Землю и океан И великих духов, земли героев Сердце твое вмещало! И небо и небожителей всех Сердце твоё вмещало. И цветы и пчел на цветах Любовно сердце твоё вмещало! —
Ах Илион! Илион! Как причитаешь, высокая жертва, ты В крови детей! Но теперь ты утешен. Утешен Великой и теплой как его сердце Песней лидийца. О! с бессмертной рядом Что тебя родила, Тебя, что и Орфея любовь, Тебя, что создал Гомера песнь.
1790—1793
ГИМН ПОЭТАМ
Так же как в праздник взглянуть на поля Земледелец выходит, утром, когда Душную ночь молнии освежали Неустанно и вдали еще гром слышен, В свое ложе снова входит поток, И свежа зелень земли, И небесным дождем напоенная Никнет в каплях лоза, и сияют В тихом солнце деревья рощи:
Так и вы в погожее время стоите, Вы, кого питает не одна наука, но и, Вседневно и чутко и волшебно касаясь, Всемогущая богопрекрасная природа. И когда она спящей кажется в свое время года В небе или в травах или среди народов, То скорбит и поэта лик вместе с нею. Пусть они одиноки, но они и провидцы. Так и природа и во сне провидит.
Но вот и день! Я ждал и вот он приходит, И то, что я вижу, святым называю словом. Ведь она, она сама, что любых времен старше, И выше богов запада и востока, Природа просыпается под звон доспехов, И высоко от эфира и в пропасти упадая, По закону твердому, как прежде, из хаоса воссоздана, Вновь наполняет восторгом все Всесоздательница снова.
И как пламя горит в очах мужчины, Когда он высокое замышляет: так Новыми знаками, деянием света, теперь Возгорает огонь в душе поэта. И что прежде прошло, но едва замечено, Открывается лишь теперь. И кто нам с улыбкой поле возделывал, В одежде раба, те известными стали, Всеживительные, силы богов.
Ты вопрошаешь их? В песне веет их дух, Когда он от солнца дня и тепла земли Произрастает, и от ветра и воздуха, и от прочих, Предтеч из глубинах времен, И все значительнее и доступнее нам Устремляются с неба к земле и к народам, Всеобщего духа мысли, Завершаясь в тиши в душе поэта.
И вы, поражены вдруг, к бесконечному Издавна причастные, воспоминанием Потрясенные, святым лучом зажжённые, Плод любви приносите, богов и людей итог, Дабы в обоюдном зачатии удался напев. Так ударила,как поют поэты, которым зримо В самом их желании видение бога, его молния в дом Семелы, И богом поражённая, родила она Плод грозы, святого Вакха.
И с тех пор пьют небесный огонь Без опаски сыны земные и ныне. Но мы рождаемся ныне, от грозы богов, Вы, поэты! с головой обнаженной стоя, Луч отца, его самого, своей рукой Принимая, и народу, в песнь Облекая небесный дар, подносят. Ибо чисты наши сердца, Мы как дети, наши руки невинны, Луч отца, чистый, не опалит их, И глубко потрясённое, страсти божественной Сострадая, целым сердце вечное остается.
У истоков Дуная
...Словно орган, на божественное Настроенный свыше, в святом соборе Из труб неистощимых источает Прелюд, пробуждая зарю, И мелодии свежий поток Растекается дальше по залам, Вдохновением все наполняя, Даже хладные тени, И вот откликается в лад Встающему солнцу праздника Общинный хор: так Слово с Востока пришло к нам, И у твердыни Парнаса и на Кифероне я слышу, О, Азия, эхо твое раздается У Капитолия, и от Альпийских высот К нам чужеземка приходит, Нас пробуждая, Человекотворящая речь. И смятенье тогда охватило Души слышащих, мрак ночной Лучшим застлал глаза. Ибо стихии смирил, И воды и скалы и пламя, Искусством своим человек, И не боится, духом возвышенный, Силы меча, но повержен Силой божественной. И становится дичи подобным, что, Юностью блаженной гонима, Без отдыха рыщет в горах И силы прилив ощущает В полуденный зной. Но только, Играя, с небес низойдет Свет святой, и прохладным лучом Касается радостный дух Счастливой земли, тут зверь, непривычный К прекраснейшему, в чуткую дрему впадает Еще до звезд. Так и мы. Ибо многих Ослепил божественный дар, Дружелюбно к нам из Ионии И Аравии присланный, и восторг Пред напевом благим и высокими истинами Не наполнил души тех дремлющих, Но были и бодрствующие. И среди вас Они пребывали, довольные, в ваших градах достойных, И на состязанье герой незаметно Мог средь поэтов таиться, прославленный, Славя с улыбкой борцов, праздноусердных детей. Любовь былая и ныне неисчерпаема. И хотя в разлуке, но тем более мы Друг о друге мыслим, о вас, Истма веселые жители, У берегов Кефиса, у подножья Тайгета, Не, забываем и вас, долины Кавказа, Древние, словно рай земной, И пророков твоих, патриархов помним, Сильных твоих, о Азия-мать! Знамений вселенских не боялись они, Несли небеса на плечах и судьбы, Словно врастая в горы, И постигли первыми это — Как лицом к лицу говорить С богом. Их теперь уже нет. Но если вы, Вот что надо сказать,— Древние, не оставили бы нам заветы, как бы Мы теперь называли тебя? В страде святой призываем Тебя, Природа! из купели словно исходит Все Божественнорожденное из тебя. Пусть мы ныне подобны сиротам, Блага прежние, только не холят нас, Но с памятью детства Всегда желанны юноши в доме, И живут они трижды, подобно- Первенцам неба. И верность была не зря Вложена в наши души. Не свое, но и ваше храпит она; И оружие слова среди святынь, Что, уходя, неискушенным нам Вы, дети судьбы, оставили. Вы, духи благие, с нами по-прежнему, Если кого-то святым облаком осеняете, А мы в изумленье этого истолковать не в силах. Но вы нектар струите в наше дыхание; Мы тогда ликуем, или нас охватывает Греза, а если вы слишком любите Кого-то, тот не узнает покоя, пока не окажется среди вас. Потому, благие, меня касайтесь слегка, Чтобы я здесь оставался для песен своих, А теперь завершите, плача блаженно, Словно сагу любви, Мой этот напев, который меня То краснеть, то бледнеть Заставлял. Но даром ничто не дается.
Перевёл с немецкого Вячеслав Куприянов © 2001 Журнальный зал в РЖ, "Русский журнал" © Copyright: Ирина Гончарова1, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
