Эпоха Божнева

Имя выдающегося русского поэта Бориса Божнева вошло в литературный обиход сравнительно недавно, после выхода в США двухтомного собрания его стихотворений. Подавляющее большинство своих произведений Божнев предназначал "немногим избранным": в тяжелых условиях эмигрантского существования (отрыва от живой стихии русского языка, отсутствия "своего" читателя, чудовищных сложностей с публикацией написанного и т.д.) он выбрал для себя парадоксальную литературную роль изгоя, отказавшегося от участия в литературной жизни русского зарубежья, порвавшего почти полностью с русскоязычной средой, но тем не менее продолжавшего активно творить на языке Пушкина и Толстого. Неудивительно, что поэтическое творчество "хранителя русской лиры" (так несколько высокопарно именовал себя сам Божнев) было малоизвестно даже в литературных кругах русской эмиграции, а имя поэта, неожиданно ушедшего в глухое "подполье", постоянно обрастало всевозможными слухами и сплетнями (одну из них – о том, будто бы Божнев окончил свои дни в сумасшедшем доме – можно встретить даже в книге такого солидного автора, как Глеб Струве.

Полноценное осмысление творческого наследия Бориса Божнева еще впереди: далеко не все его произведения собраны и опубликованы, далеко не все архивные материалы изучены; впереди – появление кропотливых стиховедческих исследований, научных публикаций и (почему бы нет?) фундаментальных литературоведческих монографий. Данная же статья призвана лишь в общих чертах осветить творческий и жизненный путь поэта, волею жестокой судьбы обреченного на долгие годы безвестности....

Итак, Борис Борисович Божнев родился 24 июля 1898 года в Ревеле (ныне Таллин), в семье преподавателя истории и литературы Василия Божнева, умершего, когда мальчику не было и четырех лет....

Борис рано проявил тягу к различным видам искусства: увлекался поэзией, живописью, музыкой. Примечательно, что среди друзей юного Божнева были композитор Сергей Прокофьев, литературный и балетный критик А.Я.Левинсон, музыковед и философ Б.Ф.Шлецер.
После того, как в России случилась Октябрьская революция, а затем разразилась гражданская война, родители благоразумно отправили Божнева в Париж, надеясь на то, что там он сумеет получить высшее образование. Надежде этой не суждено было осуществиться: бедственное материальное положение нищего эмигранта не позволило Божневу поступить в какое-либо высшее учебное заведение. Вместо этого он устраивается в нотный магазин: занимается перепиской нот. В то же время Божнев не оставляет своих литературных занятий и очень скоро заводит обширные знакомства в артистическом мире парижской богемы. По его инициативе в Париже была организована поэтическая группа с немного странным названием «Через» – одно из первых литературно-художественных объединений русской эмиграции. Творческий вечер Божнева, устроенный в апреле 1923 года стал "настоящей франко-русской манифестацией молодых поэтов"3; на нем присутствовали (перечисляю выборочно) Филипп Супо, Пьер Реверди, Поль Элюар, Тристан Тцара, Антонен Арто, один из ведущих критиков эмиграции К.В.Мочульский (прочитавший доклад о творчестве Бориса Божнева) и, разумеется, все члены группы «Через», во главе с неутомимым авангардистом Ильей Зданевичем, дававшим специально для французских гостей вольные переводы читавшихся по-русски стихотворений.

Впервые стихотворные опыты Бориса Божнева были опубликованы в 1920 году, в сборнике «Русская лирика», изданном в Софии самим Божневым и его приятелем, журналистом К.Парчевским. Стихи, совмещавшие влияния поэтов "пушкинского круга" (прежде всего Баратынского) и символистов, носили еще ученический характер и особенными достоинствами не блистали. Зато сам факт включения в сборник (наряду с произведениями таких знаменитостей, как Валерий Брюсов, Зинаида Гиппиус, Федор Сологуб, Константин Бальмонт, Александр Блок, Андрей Белый, Иван Бунин) стихотворений никому не известного автора, придававший всей книге оттенок эпатажа, позволяет с полным правом "предположить, что главной, если не единственной, целью ее как раз и была попытка ввести в литературу начинающего поэта, окружив его первые опусы почетным антуражем" (Л.Флейшман).

Божнев не ограничивал свою творческую активность только поэзией. "С Жаном Кокто он снимал какие-то сногсшибательные фильмы абстрактного характера и сатанинского содержания. Дружил с Рене Клером. Писал акварелью и китайской тушью пейзажи под влиянием Хокусаи и Фуджита (с последним тоже дружил)", –вспоминает в одном из своих неопубликованных эссе писатель Бронислав Сосинский. Страстный коллекционер, Божнев собрал уникальную коллекцию почтовых открыток эротического содержания (несколько тысяч экземпляров только 1900 года выпуска!), главными "героями" которых были Людовик XIV, мадам Помпадур и Наполеон I. Выставка этой пикантной коллекции приобрела скандальную известность: некоторые экспонаты мэр Парижа лично приказал снять со стены, а префект одного из парижских департаментов и вовсе запретил посещать "неприличную" выставку ... полицейским и военнослужащим (по-своему боролся за чистоту нравов, бедняга!).

Выход первой поэтической книги Божнева, носившей несколько вызывающее название «Борьба за несуществование» (Париж, 1925), сопровождался не меньшим скандалом в литературной среде русской эмиграции. Стихотворения, вошедшие в книгу, поражали своей противоречивостью: резким контрастом между классически ясной и строгой формой, подчеркнуто чуждой судорожному экспериментаторству и безоглядному "новаторству" разномастных авангардистов, и своим шокирующим содержанием, в значительной мере определявшимся "эстетикой безобразного". Деэстетизация поэтического языка, откровенный эротизм, возвышение традиционно низких, внелитературных тем, эпатирующее снижение традиционно высоких тем и образов – таковы характерные особенности целого ряда стихотворений Божнева, во многом ориентировавшегося на творчество французских "проклятых" поэтов:

Я не люблю оранжереи,
Где за потеющим стеклом
Растенье каждое жирея
Зеленым салом затекло,
И, к грядкам приникая ближе,
Цветов прожорливые рты
Навозную вбирают жижу
В извилистые животы...
("Я не люблю оранжереи...")

..........
Следующий лирический сборник Божнева, «Фонтан» (Париж, 1927), состоящий из восемнадцати восьмистиший, подтвердил его репутацию "самого опытного и взыскательного" (Г.Адамович) среди молодых парижских поэтов. Книга "ознаменовала собою поворот поэта в сторону «неоклассицизма» и заставила современников возвести литературную генеалогию Божнева к метафизической линии в русской лирике XIX века, к Баратынскому и Тютчеву, воспринятым поверх и независимо от посредничества символистов и акмеистов". По сути сборник представлял собою единый лирический цикл со сквозным образом фонтана, символизирующим "закованно-свободную" красоту человеческого духа и вечный круговорот бытия (образ, восходящий к стихотворению Ф.И.Тютчева «Фонтан»). В целом книга вызвала положительную реакцию эмигрантских критиков, отметивших "внимательную собранность" поэта, добившегося "необычной сдержанности" и "содержательности стиха <...>) путем искусного подбора многозначительных образов и слов". Высоко оценил «Фонтан» даже такой строгий и придирчивый критик, как В.Сирин (В.В.Набоков): "В его стихах есть и мысль, и пение, и цельность. Некоторая извилистая неправильность фразы в ином восьмистишии создает своеобразное очарование, как бы передавая музыкально-воздушные повороты воды <...>. О недостатках не хочется писать – столь усладительны эти стихи..."

.....

Рассылая свои книги (ныне представляющие собой библиографическую редкость) небольшому числу "истинных ценителей прекрасного", разбросанным едва ли не по всем пяти континентам (отсюда и название самодеятельного божневского "издательства" – «Five Continents»), скромный Борис Борисович прилагал к каждому экземпляру сопроводительное письмо примерно следующего содержания (полагаюсь на свидетельство Бронислава Сосинского): "Если Вам дорога русская поэзия, Вы должны принять эту гениальную поэму (или сборник гениальных стихов), а за труды тяжкие гениального автора и чтоб он не умер с голоду и не ночевал под парижскими мостами Вы должны прислать ему, по крайней мере, 10 долларов США. Если у Вас их в данный момент нет, то одолжите у друзей, конечно, без отдачи: поворчат Ваши друзья и... простят. Но зато Ваша библиотека украсится новым шедевром - эпохальной вехой в истории русской поэзии".

С началом второй мировой войны Божнев вместе со своей женой переезжает в Марсель. Там Божневы испытали все тяготы немецкой оккупации. "Как российский подданный, Божнев подлежал в 1941 году интернированию, но сумел избегнуть его. В 1944 году Элла Михайловна чудом спаслась от облавы на еврейское население Марселе, а Борис Борисович – от казавшегося неминуемым ареста. Они скитались из дома в дом, влача подпольное существование, прячась в семьях знакомых и друзей. В сентябре 1944 года, во время десанта союзных войск, Божневы вместе с семьей близких друзей просидели неделю в самодельной траншее под беспрерывным артиллерийским обстрелом".

После войны Божнев жил на юге Франции, лишь иногда наведываясь в Париж и изредка поддерживая контакты с литераторами русского зарубежья (А.Гингером, А.Присмановой). После того, как в 1947 году его жена была вынуждена уехать в Палестину к престарелой и больной матери, окружение Божнева становится полностью франкоязычным.

Занимаясь в основном рисованием и коллекционированием – в Марселе он создал музей деревянных ангелов и купидонов, сохранившийся, кажется, до сих пор, – Божнев не прекращал писать стихи. "Кустарным" способом он издает целый ряд поэтических книг: «Оратория для дождя, мужского голоса и тумана» (1940; опубл. 1948), «Фуга светлых следов» (1948), «Колокольный звон над "Царствие Божие внутри нас"» (1948), «Утро после чтения "Братьев Карамазовых"» (1948), «Уход солдат на русско-японскую войну» (1949), «Высоко белеющие строки и свист площади» (1949). Как видим, и в послевоенный период Божнева отличала удивительно высокая продуктивность, говорящая о его напряженных творческих поисках.
........
в лучших своих вещах («Оратория для дождя...», поэма «Чтоб дольше сна продлилось пробужденье», оконченная в 1959 году и не изданная при жизни автора) Божнев создал неповторимый поэтический мир, в котором причудливо перекрещиваются влияния французского авангарда конца XIX - начала XX века, русского символизма и поэтов "пушкинской плеяды". В поэмах Божнева парадоксально взаимодействуют компоненты полярных стилистических систем, сопрягаются элементы различных лексических пластов – поэтизмы и торжественные архаизмы уживаются с прозаизмами и вульгаризмами ("Растленно-ангелическая морда / В небытие ударилась ничком...", "...темной желтизной мочи Псалтирь / Гласил Осанну перед санным бегом...", "...смертью смерть – иканье – не поправ..."), – усложненная архитектоника (зачастую напоминающая принцип организации музыкального произведения сонатного типа) и зыбкость сюрреалистических образов сочетаются с неподдельной искренностью лирического чувства и глубиной осмысления вечных законов человеческого бытия.
Последние годы своей жизни Борис Борисович Божнев жил в Марселе, в семье художника-примитивиста Жильберта Пастора, изредка встречаясь с Э.М.Каминер во время ее коротких летних визитов во Францию. Умер Божнев 24 декабря 1969 года от последствий тяжелого гриппа.

* * *
Когда-то, получив письмо от Бронислава Сосинского, в котором тот обмолвился фразой: "Живем мы, слава Богу, в славную эпоху – эпоху Пикассо и Ле Корбюзье", – Божнев возмущенно написал в ответ: "И как перо Ваше поднялось написать такую чушь: ведь мы живем в эпоху... Божнева!" И кто знает, может быть, он был прав. Во всяком случае, наше сумасшедшее время крушения казавшихся незыблемыми ценностей и авторитетов, строгих переоценок привычных литературных имен и устоявшихся репутацией, – зыбкое время неожиданных открытий и разочарований, утрат и приобретений, с полным правом можно назвать "эпохой Божнева" – поэта, не рассчитывавшего на прижизненную славу и признание, но сквозь мертвенную пустоту, окружавшую его унылыми десятилетиями, провидевшего живой отклик "провиденциального собеседника", – одинокого чудака, упрямо верившего в бессмертие божественно-бесполезных творений своего дивного дара.

Николай Мельников
КАТАЛОГ
Историко-литературное издание

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.01.2008. Эпоха Божнева
• 26.01.2008. Константин Вагинов. Звукоподобия
• 25.01.2008. Сонеты Шекспира проблема перевода