О мальчик мой, кожа цыплячья,
Красивенький, как голубок.
Ты вертишься, солнечный зайчик,
чуть выставив бледненький бок.
А губы... о пухлые губы!
а взгляд , как багровый закат.
О, волосы дивные - любы -
и пенисы наши стоят.
Мы голые, двое, мужчины.
Мы смелые, спелые мы
и наши небесные спины
сольются на время из тьмы.
Вдруг снова проклюнется зайчик.
Луч тоненький, голая плоть.
И мечется, как одуванчик,
на миг обомлевший Господь.
Это демонстрация беспредельности свободы слова (отец и сын просто моются в бане и отец любуется сыном - по версии одного из защитников), или это повествование об однополой, "голубой" любви?
И почему же обомлел - пришел в состояние крайнего изумления Господь у автора - Валерия Архипова? Что же там такое было (или - не было) - между этими двумя мужчинами?
И как далеко может "улетать" от общепринятых архетипов морали свободная птица вдохновения художника слова?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
