***

...И когда кто-то любит тебя долго-долго и не играет с тобой, а любит на самом деле, тогда ты становишься Всамделишным.
- А это больно? - спросил Кролик.
- Иногда больно, - ответил Кожаный Конь, который всегда говорил только правду. - Но когда ты Всамделишный, ты о боли не думаешь.
- А как это происходит? Как будто раз-раз - и ключик вставили и завели, - спросил Кролик, - или помаленьку?
- Раз-раз это не происходит, - ответил Кожаный Конь. - Ты же становишься, а это о-го-го как долго. Да этого и вообще может не случиться, если тебя ничего не стоит поломать, если у тебя повсюду острые края, если с тобой необходимо очень бережно обращаться. Вот почему это очень редко происходит с теми, кто не подпускает к себе или старается держаться подальше от чужих проблем. Обычно к тому времени, когда ты становишься Всамделишным, шерсть у тебя во многих местах уже вытерта, глаза висят на ниточках, а из швов торчит вата и весь ты уже облезлый и потрепанный. Но в таких делах это совершенно не важно, потому что, когда ты Всамделишный, безобразным ты можешь показаться только тем, кто в таких делах ничего не смыслит.

© Марджери Уильямс, "Плюшевый кролик"
Неумолимая нежность
Татьяна Дрожко
Накатит. Сбив дыхание. Но реже. Пустого гнева жаркая волна... Она такая. Скажет, как отрежет. Неумолимой нежности полна. Чуть поддаваясь, выставит мишени поближе к огневому рубежу. И даст тебе причины для решений, где лучшее из прочих - «ухожу», где неизбежна ласковость молчаний, и яростно в груди твоей рычит. Она сошьёт парчовые колчаны, отточит стрелы и тебе вручит. Но выстрел твой опять не долетает. Пропитан ядом из обид и вин.
Она такая. Кто её узнает,
не вытащит уже из сердцевин.

Гость
Татьяна Дрожко
Тридцать первое. День оказался дождливый
и прохладный. Июль разразился грозой.
А на блюде как блеклые лампочки-сливы
в месте срыва сияли медовой слезой.

Вечер был благосклоннее. Розовой тушью
он подкрасил бока уходящей гряды...
Август мой постучался, промокший и скушный
и, неряшлив, оставил в прихожей следы.

Без приветствий, положенных всякому гостю,
он прошёл, так невзрачен и страшно сварлив,
и оставил на скатерти влажные кости
золотисто-муаровых лампочек-слив.

Отказался от ванны, от фена и сушки,
про пижаму сказал, что стара и мала,
и заснул, повздыхав, на пунцовой подушке,
покоробленный вечным рефреном «Ай лав..».

Завтра первое. И не узнав оборванца,
я застану его в папильотках и снах.
Август-солнце раскроет мне протуберанцы,
как объятия великодушный монарх.

Я приму комплименты его, оправданья,
и несносен, прекрасен, тщеславен, счастлИв,
он уйдёт, но оставит как память прощанья
блюдо пахнущих августом лампочек-слив...

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.10.2014. ***
• 29.10.2014. ***
• 27.10.2014. ***
• 25.10.2014. ***
• 24.10.2014. ***
• 23.10.2014. ***
• 22.10.2014. ***
• 20.10.2014. ***
• 19.10.2014. ***
• 18.10.2014. ***
• 16.10.2014. ***
• 15.10.2014. ***
• 14.10.2014. ***
• 12.10.2014. ***
• 11.10.2014. ***
• 09.10.2014. ***
• 08.10.2014. ***
• 07.10.2014. ***
• 04.10.2014. ***
• 03.10.2014. ***
• 02.10.2014. ***
• 01.10.2014. ***