Любовный дневник

Наши юные смешные голоса

Я был безработным бомжом, который только и делал в последние дни июля, что играл в баскетбол и ходил на турники. 20 июля я стал 21-летним пацаном.

6 августа я устроился на старую работу. Там уволили начальника, с которым я разругался - он - тема для отдельного рассказа, как будто полностью выдуманный и карикатурный персонаж в корне. Но сейчас не о нем.

Седьмого числа я встретил её - девочку кассиршу. У нее были темные с вкрапинками светлого волосы и голубые глаза. Я не обратил на нее особого внимания.

Десятого числа мой друг, коллега, 47-летний веселый мужик по имени Эдик сказал, что какая-то молодая кассирша хочет со мной познакомиться. Я постеснялся спросить у него, кто именно.

Одиннадцатого числа она сама спросила у меня, как меня зовут.

"Виталя. Меня зовут Виталя" - сказал я.
"Вероника, очень приятно" - сказала она и протянула мне руку в перчатке. Я пожал ее. Рука ее показалась мне очень нежной. Я пожал руку и другой кассирше, тоже молодой, Лизе, и отошел от них. Я заметил, что Вероника очень покраснела после всего этого знакомства. На всех нас были маски, и я еще не видел всего ее лица.

Четврнадцатого числа, на работе, она сама подошла ко мне. "Как жизнь?" - спросила она. Я заглянул ей в глаза. Бледно-голубые большие глаза мне понравились. "Нормально" - сказал я. Я никогда не был сильно разговорчивым.

"Ну чё, по****им?" - спросила она чуть позже.

"Ты материшься? От тебя я этого не ожидал" - сказал я. Я никогда не знал, что говорить женщинам.

"Правда?"

Мы немного разговорились. Она мне понравилась. В какой-то момент она чуть приспустила маску - я увидел ее прыщавое лицо и пухлые губы, похожие на губы Александра Алехина. Вообще, все ее лицо напомнило мне Алехина. Она мне нравилась. День прошел.

Эдик все эти дни немного выпивал на стороне - в сторожке дворника за складом магазина. Я не пил и не курил. Если от него начинало пахнуть, я говорил ему об этом, и он закусывал конфетой или столовским салатом. Мы играли с ним в боулинг тележками и смеялись вместе. Это был хороший человек.

"Хочешь анекдот? - спросил он меня однажды, - хочу - сказал я. - Застрял как-то медведь в дупле головой. Подходит к нему волк и говорит - ты чего, Михаил Иваныч, в дупле делаешь? - Да я застрял, волк, помоги, - говорит. Волк подумал-подумал, и спустил с медведя штаны. Ты чего, - говорит делаешь, волчара?! - Подожди, Михаил Иваныч. - Ну, на шишку медведя посадил короче, потом ушел. И так подходят к нему все лесные жители, палку закидывают и уходят. Медведь уже по тихой грусти опустился на колени. Уже даже заяц его ****ул. Подходит к нему еж и говорит - ты чего, Мишка, там делаешь? - Еби, ежик, еби, я тебе потом расскажу" - потом он рассказал это же Веронике. Эдик был хороший человек.

Каждый раз, проходя мимо, я замечал на себе взгляд Вероники. "Неужели и я ей нравлюсь? Как я могу нравиться?". Каждый раз я был ближе к ней и старался быть рядом с ней больше времени. Но она любила разговаривать и любила шумные компании, а я любил тишину и одиночество.

Примерно в это время я написал несколько странных стихов:

Вероника

Когда ты встанешь незнакомцем у могилы,
Когда душа из пяток выскочит к земле,
Меня уже не будет здесь, мой мальчик милый,
За вереницей сероглазых королей
Я улечу.

Растают волосы, колосьями по полю
Опять раскинутся. И стая нежных рук
Сама попросится в незнающие боли,
В чужие, в юные ладони. Как-то вдруг
Я улечу.

Твои любимые глаза засветят снова
Зелёным ясным светом где-то для других.
И я забудусь всеми, как святое слово,
Но сбудусь сном средь лебедей и лебедих
И уплыву.

Почему уже тогда у меня было такое настроение? Что это за пророчества? А вот еще один:

Хватило б силы улететь
С окна за белым журавлём
Банальной истины: нам впредь
Уж никогда не быть вдвоём.

Вокруг туманный сон и бред,
И слишком мир красив и жив,
Чтоб избежать тотальных бед.
Грядёт война - точи ножи.

Прощай, прощай, мой юный друг,
Расти большой - не будь лапшой,
Не трать огня прекрасных рук
На холодеющих душой.

На работе, тем временем, дней за шесть после того как я устроился обратно, один мой напарник сломал руку, второй ушел в запой, до третьей так никто и не дозвонился (она тоже отмечала день железнодорожника), четвертая удивительным образом натерла ляжки (именно такую причину она указала, когда дозвонились до нее). Как будто я носил с собой беду.

Числа четырнадцатого Эдик уже в час дня ходил немного неровно и даже из-под маски я чувствовал его перегар. Я начал беспокоиться за него. Рядом с нами была Вероника. Он дыхнул на нее, чтобы удостовериться в своем запахе. Она чуть не задохнулась. Я пытался как-то сберечь его и взял с него обещание, что сегодня он больше не выпьет.

К вечеру он откровенно шатался. Его глаза были стеклянными. Чуть позже его заметила старшая смены и выпроводила из магазина. За день до этого он сказал мне:"Да нет, не бойся, я меру знаю".

В восемь Вероника ушла. Я не понимал, нравлюсь ли ей вообще. Поговорив с ней, стало ясно, что мы абсолютно противоположны: она любит современную музыку, я люблю старье, она гуляет по ночам с друзьями, у меня же друзей нет и не было и я люблю ходить на турники и на баскетбольную площадку по утрам и заниматься в полном одиночестве. Она общительна, я ненавижу общение. Она свободно говорила матом, что ломало мое представление о типичном женском поведении. Я сам никогда не матерился при женщинах, чтобы не сделать им как-нибудь плохо. Она курила и пила время от времени, я не пил и не курил. Было много маленьких вещей, которые вот так восставали против друг друга. Но из-за этого она как будто нравилась мне больше.

В полдевятого с моей стороны, в магазин зашел Эдик. Он уже еле ходил и чуть не падал. Я ввпроводил его в первый раз. Мы с ним поговорили на улице.

"Ты хороший пацан, с тобой приятно работать. Виталя! Тебя я не подставлю. Давай, не прощаемся" - мы пожали руки и он ушел.

Минут через десять он снова зашел. В этот раз его выпроводил грузчик Шамиль. Шамиль тоже был хороший человек, очень добрый парень лет 25.

В третий раз выводил его опять я. На этот раз он включил на телефоне музыку и куда-то решительно попер чуть не сквозь меня. Мы с ним снова вышли на улицу. Теперь к нам пришел наш общий коллега, Леша. "Иди, чай попей" - сказал он. Я вышел на улицу и сел рядом с Эдиком на бордюр. Он закурил.

"Нормально все будет, Виталя! Тебя-то не накажут?"

"Ничего, скажу, что тебя прогонял"

Леша вышел и спросил меня, пойду ли я пить чай.

"Здесь попью"

Эдика понесло, но даже в его состоянии он умудрялся более менее ясно мыслить и нормально ставил свою речь, хоть и говорил он медленно. Мы поговорили с ним про работу и начальника. Он в очередной раз сказал, что я хороший парень и что он меня не подставит.

- Я все стеснялся у тебя спросить... - сказал я после недолгого молчания. Я все еще стеснялся.

- Никогда никого не бойся и не стесняйся, говори прямо, все что есть. Что такое?

- Да про Веронику хотел спросить. Может, она тебе что-то говорила про меня? - У меня дико забилось сердце после этого вопроса.

- Виталя, я человек прямой, поэтому скажу все прямо, как есть.

- Говори.

- Она на тебя дрочит.

- Так прямо и сказала? - В этот момент у меня отлегло от сердца. Я почувствовал себя счастливым.

- Нет, - он посмеялся, - так прямо не говорит. Нравишься ты ей. Говорила она мне, что ты мол, с ней не общаешься. Я ей говорю - ну, видимо своих головняков много у парня. Говорю, серьезный парень, баскетболист, попробуй его сдвинь - не получится. Много про тебя говорила мне, просила познакомить.

- Спасибо, Эдик!

- За что?

- За Веронику спасибо! Я уже не знал, что думать. Что ей нужно - не понимал.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.08.2021. Тоска
• 21.08.2021. Любовный дневник