***не расплескать Ты точно знаешь, что это сила, ты даже пробовал измерять. Тогда она же тебя гасила вместо того, чтобы поднимать. Ведь если очень во что-то верить, оно наступит когда-нибудь. Свобода – лечит от суеверий. Любовь – даёт ей нащупать путь. Ты точно знаешь, любовь ли это – её касался святых мощей. Она была, как мечта поэта, но свёрток самых простых вещей. Записки, песенки, статуэтки, смешные фишки и бла-бла-бла. Но главным словом для этой детки считают маленькое «была». Ты хочешь быть навсегда любимым, причастным, солнечным каждый час. Но мимо ходит спаситель мнимый, и он прихлопнет тебя сейчас. И ты, за мнимой стеной под вечер, за мнимым холодом станешь мним. … И только кофе, пожалуй, вечен.
Я точно знаю, что это счастье, я ощущал это всем собой, я был восторжен и сопричастен и за надежду кидался в бой, в пустом плену у ночных видений, в угаре жизни, мечты и слёз… Но мой источник произведений меня убил, растоптал и снёс. Живи, как хочешь в своём цугцванге и будь достоин своих оков. Прощай навек, ясноглазый ангел, ты просто предал и был таков.
Рыдают клоуны и паяцы: бутылка виски, борьба с собой. Спаситель станет тебя бояться - ведь так кончается мир войной. На фотке ты вот с такой улыбкой, её как будто приклеил чёрт. Спаситель сладкий, большой и гибкий, он держит фак за твоим плечом.
Рыдают клоуны и паяцы – была ли девочка – вот вопрос! Спаситель держит меня за яйца и средний палец мне тычет в нос. Ему плевать на любовь и сердце, на бой извечный добра и зла, на то, что сильно распухла дверца, куда вводили антитела… Зачем всё это? Увы, не знаю. Пустые будни проходят зря. Довольно трудно смотреть из мая назад в преддверие октября, туда, где сердце от счастья пело, где нежность в радость вплетала свет, где слились вместе два жарких тела, шепча друг другу волшебный бред. Усталость, счастье, полёт, дорога… Исчезли мысли, сбылись мечты… Я отправлял свои тексты Богу, но Он смеялся и рвал листы. Всё было глупо, и есть итоги – размен червонца на медный грош. Бутылка виски в табачном смоге врачуют душу нежней, чем нож, а боль из сердца пронзает темя, не промахнётся, не пронесёт. Я точно знаю, что нужно время, но сил не хватит на лет пятьсот… Спаситель сладкий, большой и гибкий, но ядовитый, как старый хрен. И он не может сдержать улыбки, я не пытаюсь вставать с колен. Я на коленях сильней, чем лёжа, а мнимый выход в пяти шагах. Жаль, что душе моей тонкокожей не разобраться в своих долгах, и нестерпимо горячей болью, она стекает в ночную тьму. Вот только губы покрыты солью… Мой ангел счастлив. Дай Бог ему. Лала Тарапакина: И снова ночь, сигареты, виски – но не пора ли закрыть игру? Мне жаль тебя, мой родной и близкий, мой тонкокожий далёкий друг.
Рождённый ползать? Вот это ново. Твоя оценка вполне…свежа. Не раз я видел, как просто слово наносит раны страшней ножа. Я не прошу, не боюсь, не верю, не обижаюсь, не жду потерь. Когда мне Бог закрывает двери, я знаю – где-то открыта дверь. И нет на свете такого места, где б я не выжил врагам назло. А раз к другому ушла невеста… то неизвестно, кому свезло. Спаситель молча читает строчки, невозмутимый как диплодок. А я сегодня дошёл до точки. Глотаю виски, вдыхая смог. И на диване, покрытом пылью, я забываюсь в янтарном сне, а просыпаясь, бинтую крылья с собой невнятным наедине. Я точно помню, как мы взлетели, а дальше смутно – то свет, то тьма… Всё это химия, в самом деле. Но как коварно свела с ума! Сижу, кропаю корявым слогом, никто не спит на моём плече. Я точно знаю, кто послан Богом и даже знаю, увы, зачем. Разрывы, ссоры и злые фразы, пустая смена ночей и дней - всё то, что нас не убило сразу, пожалуй, сделает нас сильней. Я точно знаю – никто не властен над тем, что свет побеждает тьму. Мой ангел делит меня на части… А я срастаюсь. Назло ему!
Смотрю, тоска тебя накрывает, как плед – уютный, но шерстяной. Твой Ангел делит тебя на части, лишь забывая твоё лицо.
Срастусь неровно, нашла проблему! Мужчине шрамы всегда к лицу. Пускай хоть это пойдёт не в тему, когда вся тема идёт к концу, когда сценарий из сердца выдран, сочится кровью моя весна… Мой бой проигран? Пускай проигран. Одно сраженье – не вся война. Бутылка виски – простое средство, чтоб выжечь душу к чертям, дотла. Увы, не я покидаю детство, уходит в вечность любви зола. И к чёрту тормоз, добавив газу, уйду в смертельный ночной полёт. Один ведь хрен – не убило сразу, найдёт, настигнет, потом добьёт. Все файерволы давно зависли, Спаситель сдулся, завял и сник, но это где-то, в высоком смысле, и есть тот самый прекрасный миг, миг вдохновенья, полёта, страсти и разрушенья, в конце концов… Мой Ангел делит меня на части. Но не забудет моё лицо.
Твой Ангел знает, как это просто, не догадаешься ни за что. Не тренинг лидерства или роста, не свежекупленное пальто. Не туфли алые или шуба, не даже яхтенный длинный путь, Спаситель сдулся. © Copyright: Лала Тарапакина, 2014 © Copyright: Валерий Романов Треф, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике: |
