Сахарова из Академии наук исключали.

Позориться никому не хотелось, но — надо... Под страхом кадровых репрессий кворум собрали, куратора из ЦК прислали, и процесс пошел, хотя довольно вяло... Ну очень не хотелось позориться! И вот какой-то членкор, косясь на закаменевшего лицом куратора, робко заметил, что, мол, оно, конечно... и Сахаров поступил с советским народом нехорошо... но вот незадача: академик — звание пожизненное, и еще не бывало, чтобы академиков исключали... нет прецедента...

На этих словах оживился нобелевский лауреат академик Капица.
— Как нет? — звонко возразил он. — Есть прецедент!

И куратор из ЦК КПСС облегченно вздохнул, а Капица закончил: в 33-м году из прусской Академии наук Альберта Эйнштейна исключили!

Наступила страшная тишина, и Сахаров советским академиком остался, а еще один голос в защиту Андрея Дмитриевича в те дни из уст «атомного» академика Александрова прозвучал. Какой-то партийный начальник в академических кулуарах заметил про Сахарова:
— Как может он членом Академии быть? Он же давно не работает!

Александров ответил:
— Знаете, у меня есть член, он тоже давно не работает, но я держу его при себе за былые заслуги!»

Осуждению Сахарова, между прочим, надлежало быть всенародным, и вместо утренней репетиции во МХАТе открытое партсобрание назначили. Стоя в трибуне, парторг Ангелина Степанова маралась о решения партии и правительства — коллектив кочумал, пережидая неизбежное.
Кто посовестливее, отводил глаза, кто поподлее, лицом подыгрывал, а группа мхатовских «стариков», расположившись в задних рядах, своей жизнью жила, включавшей в себя утреннюю фляжку коньяка. Оттуда оживленный гур-гур доносился, очень обидный для парторга, потому что мараться приятно со всеми заодно, а делать это в одиночку обидно.

И Степанова не выдержала.
— Товарищи! — прервала она собственные ритуальные проклятия в адрес академика. — Что вы там сзади отсиживаетесь? Михаил Михайлович, — ядовито обратилась она персонально к Яншину. — Может быть, вы хотите выступить, сказать что-нибудь?

Яншин вздохнул и сказал:
— Хочу.
Встал и пошел к трибунке.

— Минута времени вам! — почуяв недоброе, предупредила Ангелина Степанова.
— Хорошо, — согласился Яншин.
Он вышел, поистине мхатовскую паузу взял, оглядел печально собрание, остановил взгляд на парторге и воскликнул:
— А ты, Ангелина, как была ****ь, так и осталась.

И поглядев на часы, сообщил: — Еще 40 секунд осталось».
__________
Виктор Шендерович "Изюм из булки"

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.10.2020. Фаршированная рыба.
• 25.10.2020. Кого уничтожали в совдепии
• 23.10.2020. Барановирус и его последствия
• 22.10.2020. О дружбе
• 21.10.2020. Поэт Николай Заболоцкии
• 20.10.2020. А была ещё Землячка и другие...
• 19.10.2020. Сахарова из Академии наук исключали.
• 18.10.2020. Термометрия в чем тайный смысл?
• 17.10.2020. Ложные святые
• 16.10.2020. Невероятно живуч миф об аскетизме Сталина.
• 15.10.2020. Одевайся маской, яко ризою
• 06.10.2020. Леонид филатов пенсионеры
• 05.10.2020. Меня назвали в честь деда.