Йад вэрегельПара штрихов о моём невежестве, и не только На вечерах в русском центре ветеранов собирается всё меньше – годы. Но всё-таки небольшой зал был полон. Жарко. Я сел в углу, в стороне, стараясь попасть под струю кондиционера, да так и просидел весь вечер. Совпали с небольшим интервалом два праздника – День Независимости Израиля, который по скользящему местному календарю пришёлся на 29 апреля, и, конечно, чуть наперёд уже, День Победы, который, разумеется, будет отмечен и 9-го Мая. Вечер удался, как многие здесь, и талантов оказалось даже больше, чем я ожидал, пели и читали стихи. Певицы были самые обыкновенные, настоящие, талантов сюда приехало немало, немолодые, полные, с высокими и низкими оперными голосами, излишне громкими в маленьком зале. Это всё, что я способен сказать о слышанных песнях, не считая непременных "Землянки", "Безымянной высоты" и ещё пары песен. Публика здесь всегда русскоязычная, что совершенно соответствует профилю Центра, однако один сюрприз (для меня) неожиданно случился. Ведущий Давид Яровой объявил выступление женщины, имени не помню, к сожалению, которая будет читать стихи о Независимости на идиш. Вышла худенькая старушка с двумя листочками в руке, державшаяся очень прямо. Моё соскучившееся по немецкому хотя бы языку сердце встрепенулось. С интересом слушал мало знакомую, но слышанную изредка в детстве от мамы и редких соседских бабушек речь, а в стихотворении каждая строфа гордо заканчивалась словами "Йом а-ацмаут" (День Независимости). Понял почти всё. Я ведь маленьким даже одолел первые десять-двадцать строчек романа, "Химл энд Эрд" Натана Лурье, как сейчас помню, не очень толстую книгу в твёрдом переплёте. И поскольку языком идиш, привезённым многими из дома, из Польши, Германии, Литвы, Белоруссии, Молдавии и др. стран, интересуюсь мало и редко, в отличие от большого числа коренных израильтян, (их называют цабры, и кактус тут, говорят, ни при чём), решил быстренько выяснить, написан ли текст (она держала в руках два мятых жёлтых тетрадных листочка) на иврите, как положено, или может быть упрощённо латинскими или даже, чем чёрт не шутит, русскими буквами. И вот под аплодисменты проходит эта женщина мимо меня на своё место. Я небрежно-фамильярно (мы все тут меняемся стихами, книгами и т.п. при встрече, совершенно непринуждённо) ухватываю пальцами листочки и говорю : "Замечательные стихи! Вы позволите глянуть, как написано?". Совершенно неожиданно для себя чувствую сопротивление и что-то на иврите. Коротко и бессознательно, не задумываясь, откуда тут вдруг иврит, говорю на иврите же, можно ли глянуть, пожалуйста. И слышу гордый ответ: "Нет! Эти стихи я направляю в США (Арцот а-Брит) и их там печатают в газете." Я совершенно растерялся, не понимая связи между этими замечательными фактами и моей просьбой. Разумеется, быстренько извинился за беспокойство. Хотел по окончании подойти ещё раз и вежливо прояснить ситуацию, а потом подумал: "Зачем? Человек заподозрил меня в попытке плагиата. Хватит и одного раза." А сегодня в обед зашёл в магазин за хлебом. Привычно подаю знакомому продавцу буханку, он кладёт в пакет, пока женщина рядом заканчивает собирать продукты в сумку. Она ему говорит на плохом иврите: "Помогите, пожалуйста". Он с готовностью отвечает на иврите "Конечно", берёт её сумку и складывает продукты. Повернувшись вбок, я вижу, что у женщины левая рука на перевязи и что-то вроде твёрдой картонки снаружи (не гипс) и автоматически отодвигаюсь, чтобы не задеть. Продавец подаёт ей сумку, она благодарит и, показав на руку, извиняющимся голосом говорит: "Регель…" (нога). "Йад", без улыбки автоматически поправляет продавец. "Ах, да, йад", говорит женщина, и мы выходим из магазина. 30.04.09. © Copyright: Борис Рубежов Четвёртая Страница, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
