Украдено - мной

Посвященная Изиде: литературный дневник

***


Когда-нибудь в иксовом поколении и эта душа, как все, будет поэтом, вооружённым всем небом.<...>


...писателя и текст создаёт третье измеренье - глубина, которая подымает сказанное и показанное вертикально над страницей, и что важнее - отделяет книгу от автора.


Субъективно то, что только написано тобой. Объективно то, что (из твоего) читается тобою или правится в гранках, как написанное чем-то большим, чем ты. Знаешь ты это, знаешь? Всё равно, я знаю это о тебе.


И вот вдруг ты, несозданная мною, врождённо тыкаемая каждым вздрогом, - преувеличенно, то есть во весь рост.
Что ты страшно моя и не создана мною, вот имя моего чувства.


Я посылаю тебе фотографию. Я ужасно безобразен. Я именно таков, как на фотографии, - она удачна. Я только щурюсь, потому что смотрю на солнце, что и делает её особенно неприятной. Глаз надо закрыть.


(Пастернак-Цветаевой)


***


Мы сами выбираем наши имена, случившееся - всегда лишь следствие.


Человек - то, на что мы осуждены.


Бориса я знаю очень мало, но люблю его, как любят лишь никогда не виденных (давно ушедших или тех, кто ещё впереди: идущих за нами), никогда не виденных или никогда не бывших.<...>
Он - первый поэт России. Об этом знаю я, и ещё несколько человек, остальным придётся ждать его смерти.


Она ничему не училась и ела фиалки.


Пока я тебя не знала, я могла и тк, теперь, когда я знаю тебя,- мне нужно позволение.
Ибо душа моя хорошо воспитана.


Я, которая как индеец (или индус?) никогда не плачу, я чуть было не - - -


Дети не чувствуют пауз.


Ты пишешь мне в уши, тебя читаешь ухом.


Смерть любого поэта, пусть самая естественная, противоестественна, т.е. убийство, поэтому нескончаема, непрерывна, вечно - ежемгновенно-длящаяся.


(Цветаева-Рильке)


***


Он старше Гёте и ближе к делу. На меня от него веет последним холодом имущего, в имущество которого я заведомо и заранее включена. Мне ему нечего дать:всё взято. Да, да, несмотря на жар писем, на безукоризненность слуха и чистоту вслушивания - я ему не нужна, и ты не нужен. Он старше друзей. Эта встреча для меня - большая растрава, удар в сердце, да. Тем более, что он прав (не его холод! оборонительного божества в нём!), что я в свои лучшие высшие сильнейшие, отрешённейшие часы - сама такая же.


Недавно у меня был чудесный день, весь во имя твоё.


(Цветаева-Пастернаку)



Другие статьи в литературном дневнике: