МерцаниеПоэт - это такое человеческое существо (не знаю, насколько разумное), которое желает "соприкоснуться" с миром без посредников, и это желание, в сущности, безумно и опасно для самого поэта, так как последним из устраняемых посредников будет он сам. (Это сказал В.А.Подорога, а не я. И всё дальнейшее сказал тоже он) Внутри языка, быть может, на последней глубине языка как системы разветвляющихся различий, нам встречается древний закон о к л и к а н и я. Окликать мир - это не только называть, давать имя, но самим называнием что-то разрешать, а что-то запрешать, приближать и удалять. Окликается лишь то, что обретает свой смысл существования в языке. И если мы предполагаем, что реальность мира даётся нам языком, и язык в свою очередь контролирует образ реальности в системах "окликания" и "различания", то, естественно, как только он перестаёт быть инстанцией тотального контроля, и больше не в силах служить опорой для разнообразных дистанций безопасности, обеспечивающих доминантную позицию, он начинает "останавливаться", вступать во время собственного распада. С миром ничего подобного произойти не может. Всё, что происходит, происходит лишь с нами, языковыми существами. Мир же, выходящий из собственного прежнего образа, отпадающий от языка, не погружается в хаос. Открывается новая близость с миром, теперь язык не препятствует миру напрямую захватывать нас. И это о б е с с м ы с л и в а е т желание с м ы с л а. Возможно, что нас пугает гармония мира, и мы защищаемся от неё образом хаоса, т.е., в конечном итоге, всё тем же языком, поставляющим нам образы. Поэтический наблюдатель "видит", как от предметов отделяются их имена (будто слезает обгоревшая кожа), и они больше не оказывают сопротивления ритмам наблюдающего глаза, они соритмичны его эфирной свободе.
© Copyright: Посвященная Изиде, 2005.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
