Объективность в искусстве

Небольшая вводная к теме. На размышления меня натолкнула публикация «Деактивация личности», сводящая результаты всех форм проявления человеческой активности ко множеству возможных, но конечно исчислимых вариантов, т.е. делая творческих процесс бессмысленным, в виду отсутствия в нём творчества как такового – это вроде как поиск ранее невостребованных решений но не более. «Если это изобретение не сделает один человек, рано или поздно его сделает другой»

Причина такой мрачности – допущение объективности всех процессов доступных человеческому наблюдению, пониманию, участию. Это, безусловно, верно в области точных наук – математика, начни мы писать её с чистого листа, получилась бы точно такой же – без деления на ноль, с иррациональным Пи и пр. И не важно, какой была бы сама система исчисления – десятичной, двоичной, шестидесятиричной, т.к. всё это – только частные случаи единой области знаний (которая в свою очередь является частью общего объективного знания).

Стоит же нам переключиться на что-то более гуманитарное и тут же обнаруживается изрядная доля субъективизма, делающая находку по-своему уникальной. Та же экономика – во многом искусственная система… управления. Можете допустить мысль о том, что Пифагор, по средством известных ему законов геометрии управлял вычислением числа Пи? Это даже звучит коряво, а если вникнуть в суть сказанного, так ещё – нелепо. А вот экономика может, поскольку определяет правила экономического поведения – чем больше игроков действует по этим правилам, тем точнее прогнозы, построенные на их основе. Меняете правила – меняете всё. А, надо сказать, меняются они относительно часто – примерно каждые 70 лет непогрешимость передовой, на тот момент, школы приводит мир к кризису, предсказанному другой школой, которая и становится после этого приоритетной. Более того, учитывая необходимость большинства участников процесса следовать провозглашённым постулатам, для того чтобы эти самые постулаты работали, это делает уязвимой экономику в целом, т.к. всегда есть риск что нарушители похоронят, возможно даже, очень стойкую идею.

Перехожу, наконец, к сути.
Итак, искусство, следуя предложенной выше логике, весьма и весьма субъективно. Творец, в погоне за оригинальностью, может вообще пустится во все тяжкие – нарушая каноны форм, последовательность сюжета, интенсивность красок и т.п.. – и получив тем самым чистейший субъективизм (зовущийся у искусствоведов авангардом). Но время и обыватели, просеивающие всё новое сквозь сито собственных представлений о гармонии, новизне, динамик и др., сотрут из памяти веков большую часть подобного рода начинаний. При этом нельзя назвать используемые зрителем критерии объективными, т.к. наши представления о прекрасном меняются вместе с нами.

Классический пример – Ван Гог. Сегодня это один из самых дорогих живописцев, но при жизни он не продал ни одной картины, т.к. не вписывался в, бытовавшие тогда, схемы восприятия художественных образов. Или Иероним Босх. Тут всё с точностью до наоборот – его картины настолько сильно привязаны к эпохе, нравам, что сегодня они попросту непонятны, а иной зритель удивляется, узнав, что художник не был душевнобольным или аморальным отщепенцем, скорее наоборот – оплот пристойности поведения. Сегодняшний интерес к нему объясним прежде всего тем, что картины (а они небыли предназначены для широкого зрителя) долго прозябали в безвестности, а потому не оказали влияния на творчество потомков, что позволяет много ярче ощущать их неопошленную «малярами» оригинальность.
Оба примера наглядно выражают мысль – для того чтобы произведение искусства было принято обществом, последнее должно быть готово к этому, т.е. мыслить созвучно творению. Но как я уже сказал – наши представления о прекрасном меняются вместе с нами, а потому резонно задать вопрос – а почему мы до сих пор восторгаемся полотнами двухсот-, трёхсот- и более- летней давности?

Опять-таки возьму то, что на виду – Джоконда. Что в ней шедеврального для сегодняшнего зрителя, того, у которого в сотовом есть встроенная камера – для фотографий, того что видел хоть раз «Женщину, сидящую в кресле» Пикассо или что-то похожее и не упал в обморок? Джоконда, на 90% это портрет, причём фотографический, что по определению должно навевать скуку – кого нынче этим удивишь. Остальные 10% интересуют преимущественно искусствоведов и фантазёров мистицизирующих самого Леонардо.
Пожалуй, единственная причина, по которой старая школа не забыта, это активное обращение к ней со стороны творческих людей. Я говорю не только о всяческих заимствованиях, но и о популяризации того или иного произведения в виде книжки вроде «Код Да Винче» или серии документальных фильмов об Эрмитаже, открыток с репродукциями, марок с портретами…
Однажды по ящику показывали вручение премии (кажется «Народная марка» или что-то в этом духе) товарам, которые, по количеству продаж (не качеству, а именно спросу) за прошедший год обошли конкурентов. Естественно товары объединялись в номинации, чтобы сравнение было максимально корректным. И, естественно, победителями всегда оказывались те претенденты, чей брэнд наиболее активно рекламировался в течение всего года. Ещё раз обращаю ваше внимание на то, что качество в расчёт не бралось, а рассматриваемый период был достаточно большим, чтобы покупатели могли скорректировать свой выбор. Вывод напрашивается сам собой – чем чаще нам говорят, что Илиада – шедевр, тем охотнее в это верится. В советское время, кстати, когда наша страна была самой читающей в мире, Донцову ещё не печатали и бестселлеры вроде «Смертельное убийство» (из гайдаевского «Спортлото;-82») вызывали ироническую улыбку, интеллигентные люди нередко подписывались на собрания сочинений Пушкина, Толстого и т.д. и, отсутствие альтернативы, не может полностью объяснить данное явления – насильно мил (читаем) не будешь. Просто тогда это считалось классикой. Но как только появлялась возможность разжиться американским (желательно) детективом или Тарзаном – Дюма отправлялся обратно на полку, а на место тумбочке возле кровати арендовалось А.С.Голоном с его Анжеликой.

В искусстве нет объективно гениальных работ. Всё временно, т.к. зависимо от восприятия. Иногда признание приходит позже времени написание, иногда синхронно, а бывает и так, что время уже ушло или попросту никогда не наступит. Другими словами, автор, воспринимающий себя творческим конкурентом, скажем Шекспира, а потому проигрывающий ему даже не начав борьбу – неправ изначально. Шекспир уже не тот, что был 400 лет назад и если не подогревать к нему интерес, то, как это не прискорбно, он просто уйдёт в небытиё; он – неконкурентноспособен (хотя по упоминаниям в интернете обгоняет Диму Билана), не ему нужно себя противопоставлять, а, исключительно обществу. Существующему или только намечающемуся.

ЖЖ
ОБСУДИТЬ
E-MAIL

Другие статьи в литературном дневнике:

• 16.01.2011. Объективность в искусстве
• 02.01.2011. Гниль