***Школа юнг. 1945 г. Мой отец Леонид Шагурин, ленинградец, родился в 1930 году. Контингент был непростой. Дети, росшие в войну: много сирот и беспризорников. Выделялись явные переростки, которые не скрывали, что цель ухода на флот для них – прежде всего подальше скрыться от милиции. Ходила такая шутка: ребенок спрашивает: «Мама, где мой папа? – Твой папа, сынок, в школе юнг». Были, конечно, воспитанники фронтовых частей, с боевыми наградами (держались обособленно и на первых порах - надменно). Перед отправкой в Кронштадт несколько дней и ночей провели в экипаже. Здесь произошла встреча с потоком демобилизующихся - матросов и старшин Балтийского флота. Это были люди, прослужившие в вооруженных силах по 7-8 лет. От них слышали одно: «…Ну куда вас несет?.. Домой, домой идите, к мамашам, или вы с ума спятили!?..» Но, чем суровей становилась действительность, тем больше у этих парней прибывало решимости преодолеть трудности. Проситься домой считалось позором. Переход в Кронштадт на старом-престаром пароходе занял 3 или 4 часа (скоростных средств еще не существовало). Размещалась Школа юнг в старинном здании, имевшем на крыше 44 трубы, и прозванном в народе «Сорокачетырехтрубный крейсер». Кронштадтцы наверняка знают его. Тогда это была неприветливая кирпичная громада, кажется, даже без стекол в окнах. Обустройство и ремонт здания должны были производить сами юнги. Между тем, материальная часть и преподаватели еще не прибыли с Севера. Воспитанники оказались на несколько недель предоставлены самим себе. По-моему, присматривать за ним было временно поручено кронштадтскому учебному отряду. (Я часто пишу «кажется», «по-моему», так как рассказы отца слушал в разное время, некоторые вообще ребенком, и могу в чем-то ошибаться). Не знаю, как проходило первое одевание их в морскую форму. Но про первый завтрак отец рассказывал. Всех поразили чай с сахарным песком и белый хлеб с маслом. В 1945 году это было невиданно. Свои знаменитые бескозырки с бантиком юнги, естественно, ненавидели и для подходящих случаев раздобывали себе настоящие. Так, в свой первый трехдневный отпуск в Ленинград отец ехал с гордой надписью на ленте: «Торпедные катера КБФ». Возможно, что весьма приличная (хотя и казенная) одежда, питание и отдельная койка давали им некоторое преимущество над сверстниками с гражданки. Потому что избавляли от мира очередей, карточек, перешивания родительских вещей и других неудобств послевоенного быта. Впрочем, отдельной койки предстояло еще дождаться. Первые недели ночевали на полу - на каких-то тюфяках, и страдали от холода. Пилы и топоры юнгам предоставили, но дров для печей не оказалось. Тогда был предпринят ночной самовольный поход на пустырь, где разобрали стоящие без присмотра сараи. Происшествие как-то замяли, но и начальство в дальнейшем озаботилось снабжением юнг дровами. До прибытия преподавателей и воспитателей между воспитанниками развивались известные отношения, свойственные уголовной среде. Началось это еще в экипаже. Например, вошло в моду ночью делать кому-нибудь «велосипед». Это жестокая «шутка» уголовников - когда спящему между пальцев ног вкладывают листки бумаги и поджигают. Человек начинает перебирать ногами, как при езде на велосипеде, – отсюда и название. Случались драки, причем стенка на стенку. Появились «авторитеты». Когда офицерский и старшинский состав школы прибыл, этому был положен конец. И вот каким способом. Уголовники выявлялись опытным глазом, отводились в укромное место, где жестоко избивались кулаками старшин-воспитателей. В несколько дней порядок был восстановлен. С началом занятий жизнь наладилась. Отец оказался на специальности «радиотелеграфист». Учеба продолжалась 6 месяцев. Изучались радиоприемники и передатчики, и, главное – азбука Морзе. Устройства голосовой связи между кораблями в то время не применялись. Кроме того, силами воспитанников производились работы по обустройству здания и двора. Несли также наряды и караулы. Создали футбольную команду Школы юнг. Вместо футболок играли в белых форменках, а на гетры отрезали рукава от тельняшек. Известен подрыв крейсера «Киров» на немецкой магнитной мине 17 октября 1945 года, в виду Кронштадта. Школу юнг строем водили в док, где стоял поврежденный корабль - специально демонстрировать разрушения. Ремонт крейсера проводился в срочном порядке, потому что «Киров» был в то время на Балтике единственным крупным советским кораблем, способным выходить в море. Остальные корабли ожидали восстановления. Список литературы: 1. Воронцов А.П. Юнги Краснознамённой Балтики. - Лениздат, 1981. 2. Воронцов Ю.П. Юнгаши.-Детская литература, 1985. 3. Варлаков В.П. Путёвка в жизнь (воспоминания). - Лениздат, 1981. 4. Кельганов Н.Г. Будни флотские, военные (воспоминания).-Лениздат, 1981. 5. Пикуль В.П.Мальчики с бантиками (повесть).- Голос, 1994. 6. Уланов Н.В. Сборник стихов. – Лениздат, 1983. 7. Исанин Н.Н.и др. Морской энциклопедический словарь. – Судостроение, 1986. 8. Автобиографические данные о юнгах КБФ. © Copyright: Наталия Крышан, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике: |
