Брюсов. Лекция Елены Пастернак и комментарии

Анатолий Иванов 4: литературный дневник

http://rutube.ru/video/a937f4694bc9d567ae7880592705e608


Внучка поэта Бориса Пастернака рассказала о Брюсове почти те самые предсказанные им две строчки, то есть почти без пояснений. А я постараюсь ее дополнить, а кое-где и поправить.


Итак, было сказано, что Брюсов - был мистиком и создателем каких-то тайных обществ. Он был почетным участником многих обществ, но создателем только одного - общества розенкрейцеров (орден Розы и Креста) - общества служителей литературы. В него входили Иоанна Рунт (Брюсова), Иннокентий Анненский, Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский, Федор Сологуб, Вячеслав Иванов, Максимилиан Волошин, Николай Гумилев, Владислав Ходасевич, Александр Блок, Андрей Белый, Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Иосиф Джугашвили, Николай Рерих, Юрий Миролюбов, Анна Ахматова, Саша Чёрный, Корней Чуковский, Самуил Маршак, Борис Пастернак, Алексей Толстой и некоторые другие. Задачами общества было, помимо искреннего служения литературе, выполнять все повеления главы ордена - Валерия Брюсова (а после его смерти в 24 году - его жены Иоанны Брюсовой), которые заключались в изучении и прославлении талантливых людей прошлого (пушкинизм был зачат и воспитан розенкрейцерами), в литературной и критической поддержке членов ордена и избранных (например, Марина Цветаева, Игорь Северянин), преследование особо активных бездарей, в материальной и издательской поддержке нуждающихся поэтов, писателей и переводчиков, лишении поддержки предателей (того же Ходасевича, изгнанного из общества за нарушение клятвы).


Все говорят, что Брюсов был великим русским мистификатором. Но почти никто не говорит, что же он такое смистифицировал, кроме истории романа "Огненный ангел" и баловства в мистических салонах. Но он был не просто великим - он был руководителем мистификаторов. В обществе розенкрейцеров было решено издавать только то, что имеет объективную ценность, а остальное - выбрасывать или беспощадно критиковать, если не свое. Но поэтов, пишущих качественно, у общества было мало, поэтому было решено создавать поэтов - находить людей, готовых быть... аватарами во плоти и выдавать им качественные стихи, написанные элитой общества - Брюсовым и Брюсовой, Бальмонтом, Ивановым, Сологубом, Блоком, Есениным, Маяковским и Сталиным, которые были согласны на эту авантюру. Сколько поэтов-аватаров было среди розенкрейцеров и вообще было создано ими - это отдельный вопрос для литературоведения, мне известны только аватары-розенкрейцеры Анненский, Волошин, Гумилев, Белый, Ходасевич, Ахматова, Чёрный, Чуковский, Маршак и Пастернак, а также не входившие в общество Вернхарн (личный "проект" Брюсова), Бурлюк, Мариенгоф, Шершеневич, Мандельштам и Твардовский. Что интересно, у поэтов-аватаров, как у настоящих поэтов, были еще и многочисленные псевдонимы. Элита была справедлива: если аватары начинали писать качественно сами, их только поощряли. Но это случалось редко, точно знаю два обратных примера - Ходасевич и Чёрный, которые начали издавать под "раскрученным" чужими стихами пусть и своим именем собственные посредственные сочинения. Сколько аватаров и в какое время было у Сталина - это тоже тема для изучения. Мне известно только, что "Василий Теркин" из сборника веселых искренних историй, написанных Брюсовой, был превращен в культовую поэму, посвященную Великой отечественной войне, именно Сталиным.


Течения, породившие новые общества - футуризм, имажинизм и акмеизм ("Цех поэтов") - были задуманы и организованы розенкрейцерами. Они как бы поделили сферы влияния на умы, распределили по новым обществам поэтов и аватары и начали их рекламировать. И, конечно, искать новых членов для ордена Розы и Креста.


В лекции сказано, что Брюсов с радостью принял революцию. Не было такого. Его высказывания о революции сейчас бы назвали "антисемитскими". А после его смерти Иоанна Матвеевна, его жена, объявила, что он был убежденным монархистом. Нет, Брюсов просто воспользовался ситуацией, чтобы дать своему ордену государственное влияние. А после смерти он специально раскрыл свое отношение к власти - он не хотел, чтобы потомки думали о нем, как о прислужнике большевиков, вроде Троцкого, которые грабили и мордовали Россию. Хочешь - не хочешь, монархиста и память о нем должны были стереть в порошок. Но Сталин был розенкрейцером, поэтому дом Брюсова остался домом Брюсова, вдова Брюсова получала государственную помощь (а она - настоящий автор почти всех стихов Анненского и Маршака, многих стихов Твардовского и Пастернака), идею высшего литературно-художественного института Брюсова сохранили, но в новом качестве - литературного института имени Горького, в СССР начали ставить памятники талантливым творческим людям прошлого, переименовывать в их честь улицы и города, а культ личности Пушкина был ничуть не меньше культа самого Сталина, который стремился к тому, чтобы стать абсолютным монархом в СССР так же, как Брюсов стремился стать абсолютным монархом среди творческих людей. Поскольку только абсолютная власть может вершить великие дела.


Лектор также ничего не сказала о его переводческой деятельности, просто упомянула, что он знал около двадцати языков. О его переводах посмотрите в википедии.


Неспроста дом Брюсовых стал музеем серебряного века, поскольку управлял поэтами и направлял их в этот век - именно Валерий Яковлевич.


Немойберег.




Поэту. Сонет



Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной;
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.


Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.


Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?


Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.


Александр Сергеевич Пушкин



Олеся Емельянова


Овечье стадо


(басня)


Из года в год в горах паслась отара.
Чабан был стар. Вдвоем с собакой старой,
Опершись на старинное ружье,
Дремал весь день, но дело знал свое –
Лишь волк голодный или барс крадучий
Приблизится, ища удобный случай,
Повторит эхо выстрел, и опять
Пастух садится у костра дремать,
Закутавшись в седеющую бурку,
И едкий дым струится из окурка.
Защита стаду каждому нужна.
Не укоряли овцы чабана,
Что шерсть стрижет и продает ягняток
И сам уже баранов съел с десяток.
Чего роптать, когда уклад таков
И установлен испокон веков.
Ах да, еще всеобщей пользы ради
Козел был старый в том овечьем стаде.
Овец всю жизнь он за собой водил,
Знал, где ручей, и пропасть обходил.
Вот им-то овцы были недовольны –
Мол, выскочка и с мордой протокольной.
Тропа ль крута, трава ль не зелена,
Во всем всегда была козла вина.
С собакой, впрочем, тоже не дружили.
Вот так они всё жили, жили, жили…
Пока весь чабана не вышел век –
Уснул и не проснулся человек.
Вослед за ним издохла и собака.
О них никто не вспомнил, не заплакал.
А кто-то и подумал: "Поделом!"
Костер погас. Отара за козлом,
Привычке повинуясь, как закону,
Отправилась пастись к другому склону –
Там в это время посочней трава.
Паслись спокойно день, а может два.
Что толку беспокоиться напрасно,
Козел решает, а они согласны.
Но на беду набрел на стадо волк,
Схватил козла и в кущи уволок.
А то, что не вернет его обратно,
Ягненку даже малому понятно.
Вот тут и начался переполох –
Как дальше жить и кто бы всем помог.
Пытались выбрать вожака из стада,
Но оказалось, никому не надо –
Никто не знает, как, с чего начать,
И кто за это будет отвечать.
Просить соседа бесполезно тоже:
"Я не могу, а значит, он не сможет…"
Проблеяли напрасно целый день
И с горя пастухом избрали пень –
И так стоит, так будет пусть при деле.
Но ночью волки двух овечек съели.
Того гляди, все стадо пропадет.
Что делать? Снова собрались на сход.
Опять весь день проспорили без толку,
Никто не знает, как спастись от волка –
Полстада блеет: "Боже, защити!"
А прочие: "От смерти не уйти!"
И так они кричали и шумели,
Что разбудить в дупле сову сумели.
Она, от света щурясь, говорит:
"Я вас спасу! Вам волк не навредит.
Вы только не мешайте спать, друзья!
А, если что, всё делайте, как я!"
Возликовали овцы хором, дружно:
"Сова-пастух! Чего еще нам нужно!"
И, смолкнув, по округе разбрелись.
До вечера спокойно все паслись,
Вот ночь настала. Овцы и бараны
Уснули под надежною охраной.
Сова же честно, как солдат в строю,
У пропасти уселась на краю.
Глядь, к стаду приближается волчище –
Трусит кустами, взглядом жертву ищет.
Сове все видно, ей-то не темно,
Кричит: "Бараны! Овцы! Все за мной!
Перелетаем на другую гору!"
И вся отара в тот же миг без спору
Помчалась в пропасть следом за совой
И … вряд ли там остался кто живой.
Сове же до беды их нету дела,
Она-то пропасть ту перелетела.


Вот так же может сгинуть и народ,
Коль власть любому над собой дает,
Польстившись на пустые обещанья
Пресечь погибель или обнищанье.



Другие статьи в литературном дневнике: