Пошутил!Может, он и унял бы раздражение, и даже извинился бы перед ней. Но тут его добили соседи. Все выпендриваются! То одно удумают, то другое. Теперь вот беседку привезли. Красивую, резную. Чтобы эта дура, теща соседа Сашки, сидела в ней и глазами своими совиными окрестности осматривала – ну, как, все хуже нас живут? Тещу Сашкину он не любил даже больше, чем свою. Своя-то тоже была вредная, но уже привычная, вроде старого кресла в углу – поскрипит, если заденешь, да и затихнет. А вот Сашкина зараза – другого коленкора штука. И все-то она знает, и все-то понимает, и лучше всех делает. Хотя огурцы дала попробовать в том году – чистая отрава, даром что хрустят. Да, вопросов нет – жили соседи Сайкины лучше. Бизнес у них был семейный, уж лет двадцать как торговали тем, что по дешевке оптом купить удалось. А потом теща Сашкина доказала, что она – голубых кровей, княжна Зеленская, и дочь ее попастая Соня тоже, выходит, княжна, а Сашка – на княжне женатый. Стало быть – князь. И все их семейство носы задрало. Хотя какая эта ведьма старая – Зеленская? Она ж, что по паспорту, что по физиономии – Брюхоногова! Евгений Алексеевич вытащил из машины коврики, отбросил в сторону. Извлек из-под сиденья кучу фантиков от леденцов, пакет от чипсов (старшие, близнецы – роды!), мятую тетрадь по алгебре (Машка – растрепа). А еще он вытянул из-под сиденья незнакомый ему, запылившийся пакетик. Внутри – красивая баночка с камешками и замысловатыми узорами на крышке. «Это что за…» – задумался он. И вдруг вспомнил. Аккурат под новый год подвез он как-то двух девиц. Они ехали к подружке на день рождения, распихивали подарки. А потом большеглазая заохала: мол, пакетик с кремом потеряла! Когда доехали, всю машину облазили, но так пропажу и не нашли. Большеглазая рукой махнула – ну и ладно, крем-то дешевый, на самом деле – никакущий, просто баночка симпатичная. Евгений Алексеевич рассматривал баночку – правда красивая. Но тут скрипучий голосок соседской тещи заставил его вздрогнуть: – Женечка! Я смотрю, машину моете. Труженик вы! Мой-то зять никогда сам, ни-ни. Только на мойке. Но зато каждый день. Такие деньги за это платит – вы не представляете! «Вот жаба старая. Намекаешь, что у меня денег нет таких, как у твоего зятя?» Евгений Алексеевич позеленел, но растянул рот в улыбке: – Да, Екатеринсанна, работаю вот. – Ой, а это что? Цепкий совиный взгляд сайкинской тещи ощупывал баночку. – Да вот… Крем Наташе купил… Дорогущий. Он не знал, зачем соврал. Просто в этот момент маленький бесенок прыгнул ему на плечо и зашелестел в ухо: насоли хоть как-то старой ведьме! Ведь дражайшая Екатеринсанна с ума сходит, если чего-то самого лучшего и дорогого у нее – и вдруг нет. Сова мигала глазами. – Дорогущий, правда. Новая линия. Эксклюзив! Удивительный эффект… Бесенок обнял Евгения Алексеевича за шею и игриво мяукнул. – А вот что, Екатерина Александровна. Я ведь Наташе две баночки-то купил. Вы позволите вам одну презентовать? Глаза совы вспыхнули: – Только если я отдам деньги, Женечка… Поймите правильно… Он откровенно ерничал, но бесенок весело скакал на плече, и остановиться было уже невозможно. – Я прямо на минутку, мигом… Он вбежал в кухню, открыл баночку. Крем пах кислятиной, явно испортился. Не долго думая, он выскреб пальцем содержимое банки в ведро, достал из холодильника детский крем и выдавил его в баночку. Крем лег красиво, по-фабричному. Но странный азарт, пробудившийся вдруг в Евгении Алексеевиче, не унимался. Взгляд его упал на гранат, который расковыряли, но так и не стали есть вчера дети. Выбрав несколько зернышек, он аккуратно воткнул их в крем сверху – теперь он выглядел весьма необычно. «Зачем я делаю это? Для чего? – спрашивал он у себя, вдавливая зернышки в жирную массу, но ответа не находил: все затмевал бесенячий зуд нерастраченного в детстве хулиганства и необъяснимая злость на «чертову бабу» и неповинную ни в чем соседскую беседку. Закрыв баночку, он вновь выскочил на улицу и позвал елейным голосом Екатеринсанну. Ее совиные глаза моргнули за забором. – Какая прелесть… Спасибо, Женечка. Сколько я вам должна? – Да я… Пода… Бесенок забился в истерике. – Подарок… 500 рублей, – выдохнул он в итоге вместо «ничего». – Никаких проблем! Уж при наших-то доходах могу себе позволить… Пошарив рукой в кармане, она протянула ему купюру. Он взял бумажку, ощущая, как предательски краснеют щеки и лысина. Все это было омерзительно! Но с другой стороны… «А и поделом ей. Не обнищает! – он зло раскидывал коврики в машине, ощущая, как купюра жжет его через карман. Постепенно раздражение в нем улеглось, а вскоре он и вовсе позабыл о своем сомнительном розыгрыше. *** Екатерина Александровна в этот вечер ждала дорогую гостью. Причем дорогой она была практически в прямом смысле слова: для кого-то попроще можно было и бюджетного мармелада купить к чаю, а тут пришлось раскошелиться на дорогие французские конфеты: Адель Сергеевна Фуфырцева была одной из самых именитых дворянок Собрания, куда отныне ходила по средам и княжна Брюхоногова-Зеленская, и то, что она почтила присутствием Екатеринсанну, было для последней весьма лестно. Они пили чай в беседке; было прохладно, но мило. – Душечка Адель Сергеевна, варенья? – Спасибо, дорогая, довольно. У меня наблюдается тенденция к повышению уровня сахара… – Какая прелесть. – Ах, это… Чудесный крем. Новая линия. – Прелестно… – У Адель Сергеевны затрепетали ноздри. – Почти ничем не пахнет. Разве что детским кремом. Как мило. «Крем дорогущий, а ей все детским кремом пахнет! Поди ж ты, какая. Ноздрями прядает, как кобыла…» - Екатеринсанна подлила чаю – Я люблю дорогую косметику – за отсутствие дешевого запаха. Адель Сергеевна кивнула головой: – А где вы купили это чудо? – А… я по каталогу заказала, – смешалась Екатеринсанна. – Из… Франции. Она не знала, зачем сказала неправду, зачем купила дурацкий крем и страшно жалела о потраченных деньгах. Невесть откуда взявшийся бесенок прыгнул ей на плечо и куснул за ухо: «А ведь у этой дурынды денег – куры не клюют!» – У меня есть еще баночка. Хотите…? Адель Сергеевна смешалась, но призналась, что обожает дорогие вещи. – Мне, право, неловко… Но… Если только за деньги… Баночка нырнула в сумочку Адельсергевны. И только дома, сняв шляпку, скинув туфли, а вместе с ними и напыщенное имя, Анна Сергеевна схватилась за голову. – Господи, что со мной? Зачем мне этот крем? Да за такие деньги! Выпив с расстройства валокордина, она прилегла и задремала. И проснулась от гула голосов с кухни – оказалось, ее муж Володя встречает брата, заехавшего по случаю. – Ань, ты у нас дама со вкусом, – загрохотал Володя, стоило ей появиться в проеме кухонной двери. – Посоветуй Грише, что купить Людке на именины? Бесенок прыгнул на плечо Анны Сергеевны, пощекотал ее ноздри хвостиком. – У меня есть крем. С настоящими зернышками граната. Но очень дорогой, правда. Гриша и Володя опрокинули еще по рюмочке. – Да мне для жены ничего не жаль! Сколько, говоришь? – П-полторы тысячи, – вымолвила Анна Сергеевна, внутренне сжавшись. *** …По утру у Толоконцевых разразился скандал. Жена Людочка кричала на страдающего похмельем супруга Гришу: – Лучше бы колбасы купил! Да эта царственная особа тебе в уши насвистела! Спасибо, конечно, но подарок я твой перепродам подруге. И через несколько минут она уже ворковала: – Туся, я говорю тебе – это фантастика! Тряси своего! Ощущение бесподобное! * * * … Минуло три дня. Евгений Алексеевич доел омлет и переключил телевизор на какой-то очередной бандитский сериал. Наташа, явно чем-то смущенная, присела рядышком. С тех пор, как они помирились, даже дети не казались ему идиотами. – Милый, прости. Не знаю, что на меня нашло. Будто кто под руку толкнул. Короче, я решила сделать себе подарок… Крем. Довольно дорогой – три тысячи. Понимаю, все это не ко времени, но… Вот. Баночка с замысловатой крышечкой поблескивала в ладони жены. – Крем, говоришь? С настоящими зернами граната? – А ты откуда знаешь? – изумилась она. Евгений Алексеевич прикрыл глаза. – По телевизору слышал, – выдохнул он и оглушительно захохотал. © Copyright: Исаева Наталья Алексеевна, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
