Более ста лет назад вздохнул Антон Павлович Чехов в письме своем Алексею Сергеевичу Суворину о том, что «исчезла безследно масса племен, религий, языков, культур – исчезла потому, что не было историков и биологов». (1888 г.) Никому из известных мне писателей, кроме А. П. Чехова (и, может быть, Андрея Платонова), не были свойственны столь сильное сочувствие тому, что невозвратно исчезает, столь острое сопереживание невозстановимого возникновения и умирания в человеческой безпамятности всего с человеком же связанного, всего в сердце хранимого, из сердца исходящего и человека оскверняющего (см.: Мф. 15:19-20). Никто, кроме Антона Павловича Чехова (и здесь уже неуместно говорить об Андрее Платонове), не имел такого дерзновения любить человека в его мимолётности, летучести и самоосквернении.
Авторитет А. П. Чехова для меня особенно важен, коль скоро я собрался говорить о людях, объединённых склонностью к написанию художественных текстов. Памятуя о бережности Чехова к слабостям и страстной ограниченности человека, я должен постоянно держать в уме нравственно-эстетический опыт Чехова и лишь затем переходить к собственно изследованию этого племени, этого сообщества, члены которого считают, что их жизненный цикл непременно должен включать в себя упражнения в художественной словесности. Я верю, что это поможет мне избежать саркастического или идиллического быто- и нравоописания этой примечательной народности, поскольку нравы и быт её достаточно гротескны и без моего пристрастного взгляда.
Объективности моего очерка, думаю, немало способствует то, что при сборе материала и в методах его анализа намерен опираться на мiровой опыт этнографии , под какими бы именами эта наука не выступала.
Род людей, занимающихся художественной словесностью, делится на два основных вида: на тех, кто пишет прозу, и тех, кто пишет стихи. Кроме них есть ещё один вид – это те, кто занимается литературной критикой (литературоведением). Наблюдаются случаи перехода из одного вида в другой, но в целом такое поведение для особей этого сообщества не характерно.
Любое изследование начинается со случайного выбора поля изучения. Случайности этой можно задним числом придать вид закономерности, но я не буду прибегать к таким уловкам: то, что я начинаю рассматривать род сей с такой его разновидности, как стихотворцы, объясняется вовсе не существенными свойствами объекта или особенностями моего метода, но потому лишь, что стихотворные тексты в подавляющем своем большинстве много короче текстов прозаических, что позволяет обработать большее количество так называемых «творческих актов» и потому дать более отчётливое описание предмета изучения; кроме того, нервическая натура людей, склонных к созданию лирических произведений, чаще заставляет их откликаться на разнообразные интересующие нас вопросы, – это создает дополнительную базу данных, на которой и должна основываться обобщающая изследование мысль, которую затем можно будет попытаться распространить на эпиков (тут видится плодотворным применение методов компаративистики).
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
