Овал лица белее мела,
Изломы тонкие бровей;
Скольженье рук, изгибы тела
Все напряженней, все живей;
Полетом чайки над обрывом
Помчалась танца ворожба,
И ветер обожгла труба,
И кони разметали гривы...
Внезапно, как монтажный стык,
Сменилась тема. Все застыло,
И лишь очей неслышный крик
Повелевающею силой
По залу медленно поплыл,
Как полночь посреди могил.
И наступило пробужденье,
И узнавание земли,
Где, влажной предрассветной тенью
Укутанные, расцвели
Невидимые залу розы.
Волнообразный взмах руки
Раскрыл тугие лепестки,
И пластика текучей позы
Вздохнула пульсом родника...
Сплетались пальцы в котильоне,
И отвечал на зов цветка
Восторг уколотой ладони!
Сам воздух был прозрачно-ал,
Когда Пьеро цветок сорвал.
И, обводя глазами сцену,
В перекрещении огней,
Как Одиссей на зов сирены,
Он неподвижно рвется к Ней,
Крылом протягивает руку -
В ладони пламя лепестков,
И власть невидимых оков
По телу зазмеила муку!
И, в черно-алом, как пожар,
Она все ближе, ближе, рядом!
Вот, Коломбина, вот мой дар!
Прими его, моя отрада!
Но лилия в ее руках,
А роза обратилась в прах.
Мечта боится воплощений,
Она - невысказанный сон,
И чем вещественней, тем тленней
Ее открывшийся бутон.
Оттенки охры и кармина
По декорациям скользят,
И мчится судорожный взгляд
За упорхнувшей Коломбиной.
Так бабочка, ослеплена,
Влетает прямо в сердце света!
Недолгий шорох... тишина,
И одиночество поэта
По восковой слезе свечи
Струит прощальные лучи.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
