Гнездо питекантропоса

Гнездо питекантропоса
1.
Оно, конечно, иногда удивительные дела происходят.
Тут в мае прошлого года возвращался острогожский купец Пётр Никодимыч Струков на своей бричке из губернского города домой. Городок наш маленький, провинциальный, дорога к нему лежит через леса глухие, местами непрохожие. Столбовая заканчивается задолго до лесов, потом она превращается в широкую тропинку, а в чащобе и вовсе найти её можно только по приметам, известным тем, кто ездит нередко.
Пётр Никодимыч катил на бричке один, сначала по столбовой с ветерком, с комфортом, раскачиваясь на новых рессорах, позже помедленнее, подрёмывая или раздумывая о своих делах. Обычно дорога рассчитывалась так, чтобы к ночи поспеть домой.
В пути мысли незатейливые, скачут одна за другой, сосредоточиться на чём-то одном сложно. В лесной чаще, там, где от дороги остаются одни приметы, Струкова разморило, поклевал он носом да скоро и уснул совсем, доверившись опыту и чутью своей кобылки, что нередко случалось и раньше. Спал он крепко, снов не видел, потому как уморился за день в деловых хлопотах.
Проснулся Пётр Никодимыч от лёгкого толчка. Лошадь сразу остановилась. Он спросонья протёр глаза, слез с брички и, оглядев её со всех сторон, определил, в чём оказия: правым колесом бричка налетела на пень, и колесо треснуло в нескольких местах, при этом раскол пошёл и по ступице. Дело было дрянь, без мастера никак не обойтись. На таком колесе можно протащить бричку по большаку, но только не по бездорожью лесному. К тому же, осмотревшись, Пётр Никодимыч понял, что приключилась с ним эта поломка в самой глухоте леса, в непролазном буреломе, в котором не поймёшь даже толком, в какую сторону идти. Скорые сумерки осложняли дело, укрывая и без того не видимую тропинку. Да и была ли то та самая тропинка? Куда на самом деле завела его лошадь, пока он спал? На эти вопросы ответить самому себе Струков пока не мог. Было определённо ясно только, что ночевать ему придётся в лесу и лучше, наверное, под деревом. Он и нашёл себе ночлег под огромным раскидистым дубом, привязав распряжённую лошадку на лесной лужайке поблизости.

2.
Расположился купец кое-как, соорудив себе постель из травы да из веток меж выпирающих из земли толстых корней, глянул на месяц, а тот на него, да полезли бедолаге в голову всякие мысли. Не спится хоть тресни. Он и так пробовал повернуться, и эдак, то руку под голову положит, то шапку под щёку примостит, а всё не пускает его в свои объятья Морфей. Наверное, только под утро забылся Пётр Никодимыч в дремоте, уже не разбирая точно, где сон, а где явь.
И привиделось ему, будто ночью разбудили его странные звуки, похожие на гортанное кудахтанье огромной птицы, только приглушённое и как бы осторожно-сдержанное, и шедшие вроде как откуда-то сверху, из густой кроны дуба. Купец глянул вверх и открыл рот от изумления: прямо над ним, аршинах в семи или чуть выше, лежало на ветвях колоссальных размеров гнездо, с одного края которого за ним пристально следила пара диких, горящих мерцающим светом глаз. От неожиданности и страха члены купца словно бы парализовало, так что он не мог ни двинуться с места, ни вымолвить слова, а вскоре, вероятно, и вовсе потерял сознание, пролежав в полузабытьи какое-то время.
Едва очнувшись, он тотчас посмотрел вверх, на гнездо. И снова изумился, только теперь с облегчением и даже радостью: вверху оказалось никакое не гнездо, а всего лишь несколько веток, причудливым образом переплетённых между собой, а за глаза купец принял две звезды, и сейчас ещё хорошо различимые на бледнеющем предутреннем небосводе. Пётр Никодимыч хмыкнул и… проснулся. На этот раз по-настоящему.

3.
Уже совсем рассвело, и лишь остатки утреннего тумана немного препятствовали свободному обзору. Приподнявшись и оглядевшись, Пётр Никодимыч отметил про себя, что находится на прежнем месте под тем же деревом; всё вокруг выглядело так же, как вчера вечером, и всё же что-то его беспокоило.
Повертев туда-сюда головой, купец бросил взгляд в сторону брички и похолодел: бричка стояла на месте, а вот лошади рядом с ней не было! Он вскочил и пробежался по краю лужайки, окликая свою верную кобылку, но лишь напуганные им птицы ответили ему громким щебетом. Пётр Никодимыч вернулся на место, опасаясь заблудиться, и остановился в растерянности. Отчаяние овладело им. Лошадь могла, понятное дело, просто отвязаться и, возможно, мирно бродила сейчас где-нибудь поблизости, пощипывая травку, ну а как случилось что похуже? Впрочем, если бы на лошадь напали волки, она бы, наверное, разбудила его своим испуганным ржанием…
Струков стоял под деревом и пытался думать. Но сосредоточиться на чём-либо одном никак не получалось. Да и сон этот чудной не шёл из головы. Где это там висело во сне гнездо?
Пётр Никодимыч поднял глаза и стал рассматривать ветви огромного дуба, под которым провёл ночь. Что-то там, вверху, показалось ему очень странным, он нервно повёл шеей и сделал пару шагов назад, отступив в свободное пространство подальше от дерева. И тут увидел… Теперь это были точно не звёзды – из тьмы густой кроны за ним внимательно наблюдали сразу две пары чьих-то глаз! Как ни странно, на этот раз купец почти не испугался. Он даже прищёлкнул языком, в полной уверенности, что на него смотрят какие-то крупные птицы наподобие тетеревов или, скажем, рысья семейка. Возможно, он потревожил животных своей беготнёй и восклицаниями. Рысей, конечно, стоило опасаться, особенно если это мать с детёнышем, но если не делать резких движений и медленно отступить…

4.
Отступить, вероятно, Пётр Никодимыч не успел. Он не знал этого точно, потому что вообще ничего не помнил с момента, как подумал о рысях. К тому же, едва придя в себя, он всё ещё мало что соображал. Голова гудела и сильно болел затылок, из чего напрашивался вывод, что его сзади огрели чем-то тяжёлым, и он потерял сознание. Купец в своей жизни побывал в разных переделках и по собственному опыту знал, какие ощущения испытываешь, когда тебе двинут дубиной по черепу. Следующим неприятным открытием стало то, что его руки и ноги кто-то крепко связал бечёвкой. Этого ещё не хватало! Похоже, он оказался в руках у лесных разбойников. Но что с него было взять? В губернский центр он ездил договориться о поставках товара, ничего с собой не имел, денег и то было совсем немного, да он и сам бы всё отдал, жизнь-то дороже. Бричка, лошадь? И то, и другое можно было незаметно забрать, пока он спал...
Его невесёлые размышления прервал глухой шум, доносившийся… вроде как снаружи? Только сейчас до него дошло, что он находится в каком-то… нет, помещением это назвать было нельзя… Купец посмотрел по сторонам и инстинктивно опустил взгляд вниз… Боже, да он на дереве! Сквозь сложенный из крупных веток настил, на котором он возлежал, отчётливо был виден уходящий к земле широкий ствол дуба, узловатые корни под ним, а чуть дальше – зелёная травка и даже край брички. Струков тут же вспомнил свой сон и понял, что никакой это был не сон, а самая что ни на есть явь, от усталости и недосыпу принятая за сновидение.

5.
Пока купец размышлял о своём положении, тщетно пытаясь освободиться, наступил полдень. Солнце стояло в зените, ярко освещая всё вокруг, проникая в каждую щель, и теперь можно было во всех деталях рассмотреть место, в котором он находился. Пленник сразу же убедился, что это действительно было огромное гнездо, не особо умело сложенное из веток и сучьев. С одной стороны его находилось входное отверстие диаметром чуть менее аршина, прямо напротив него – крупная ветка с насиженным, натёртым до блеска широким стволом. Струков недолго думая решил просунуть голову в отверстие и посмотреть вокруг, но едва он это сделал, как взгляд его наткнулся на… некое косматое существо внизу, под деревом, внимательно наблюдающее за ним маленькими узкими глазками. Существо было без всякой одежды, весьма похоже на крупную обезьяну, только стояло почти по-человечьи прямо, имело не такие длинные передние конечности и было не так волосато. По некоторым определённым признакам Струков понял, что перед ним самка, причём далеко не первой свежести. Бегающие, быстро стреляющие чуть выше его головы глаза подсказали купцу, что существо держит в поле зрения ещё кого-то, и он, медленно повернув голову, глянул в направлении этого взгляда. И обомлел. Чуть выше, аршинах в трёх от гнезда, на ветке сидело ещё одно обезьяноподобное существо женского пола и тоже во все глаза наблюдало за ним. Было оно так же обнажено, но значительно моложе, ещё менее волосато и сидело в весьма непосредственной позе – широко расставив ноги и держась руками за верхние ветки, так что было отчётливо видно все его природные прелести. «Какой срам!», подумал купец, но почему-то не мог глаз оторвать от этой «срамоты»…

Эпилог.
Вот какая странная история произошла с нашим острогожским купцом Петром Струковым. Если кто-то посчитает, что мы прервали её на самом интересном месте, так тому есть объяснение, совершенно нас оправдывающее. Сам Пётр Никодимыч не раз в дружеской беседе рассказывал нам о своих злоключениях, о том, как заблудился в лесу, потерял лошадь и вынужден был плутать чуть ли не целое лето в поисках дороги, питаясь одними кореньями и ягодами. Но едва он доходил до того момента, как оказался в гнезде, плавная речь его начинала сбиваться, он подолгу подбирал слова, смущался и в конце концов, бормоча извинительным тоном что-то типа «да, братцы, жизнь…», растерянно замолкал.
Толки по городу до сих пор ходят разные. Хотя у нас никто не верит, что нынешняя супружница Струкова Маруся и есть та самая самка питекантропоса, встреченная им в глухом воронежском лесу. Оно и понятно. Тем более что приодел её купец по-божески да не поскупился на всякие новомодные женские хитрости вроде белил или румян… Однако всё-таки слишком уж она чернявая и какая-то… взлохмаченная всегда, словно только что встала с постели или вылезла из своего гнезда. Но это острогожские болтуны приписывают больше её нервной болезни и недостатку домашнего воспитания, чем дикому происхождению. Впрочем, у нас это почти одно и то же…

© Предтечин Александр
.

.
ЭПИЗОД С ПОПУГАЕМ (НАПИСАНО ДЛЯ КОНКУРСА)
.
Все началось с того, что я решила исполнить голубую мечту своего детства и купить себе говорящего попугая. Оказалось, что этих птичек можно приобрести всего лишь за цену около 5 тысяч рублей, что, в принципе, не так уж и дорого.
Только одна проблема: мне же нужен не просто говорящий, а хорошо говорящий попугай. Розелла, например, - очень красивая особь, а толку-то: памяти хватает от силы на 10 слов - и все.
Волнистых попугайчиков и корелл я сразу мысленно отмела, что-то они бурчат себе под нос, но догадаться, о чем идет речь, можно с большим трудом.
Так я решила купить себе Жако, будет мне хорошим другом. В нашей глуши, если хочется что-то эдакое, не идут в магазин. Идут на рынок, где на углу Трактирной всегда крутится Сема.
— Сень, — сказала я, —Будь другом, организуй мне зверюгу не меньше 35 см роста, с хорошей памятью и умением вести культурные диалоги, когда мне скучно....
— Хочешь быть "Девушкой с Попугаем",— спросил с нездоровой улыбкой меня этот умник, — ну как на картине Курбе....
Когда меня выводят из равновесия, то мне не хватает русского и я сразу перехожу на наш местный диалект, так и сейчас.
— Wat willste, haste o haste net? (Есть что-то у тебя или нет?). В нашей местности платить не торгуясь — это моветон, хуже, чем прыщи да бородавки на лице. Хуже, чем выйти на улицу в ботинках разного цвета...
Я получила своего попугая где-то к концу 4-го месяца за каких-то 100 тысяч рублей, и вот тут-то начались мои приключения.
Дело даже не в том, что он время от времени выкрикивал излюбленную фразочку "Да русский я, черт вас всех папуасов побери!", и, конечно, не в том, что, скосив глаз на бок, просил из клетки: "Эх, зажимают флотских! Как там насчет рюмашки?"
Нет, дело не в этом. Подумаешь, что он время от времени устраивал истерики в клетке, долбая ее клювом и хрипя: "Эй, шлюха, налей спиртяшки.... спиртяяяшшшкиии...."
Это все ерунда. У Жако оказался непомерный аппетит, жрал все подряд, все фрукты, любой корм фирмы Padovan. Ему было все равно, что есть: корм для кроликов он ел с такой же жадностью, как и корм для хомяков.
А поев, мусорил, гадил по всем углам, расхаживая с воплями по квартире. Мачеха мне поставила ультиматум, типа: или она завтра умирает, или я избавляюсь от своего друга Жако.
Моему удивлению не было предела: от Жако отказывались все. Никто не хотел его брать, даже с клеткой впридачу.
.
Пришлось мне писать в газету:
1. Продаю недорого уникального попугая Жако. Знает много слов, в еде неразборчив. Причина продажи — переезд.
2. Клюв крепкий, с одного удара может обесточить всю квартиру. Для полицейских - лучший друг, так как ни один террорист не выдержит таких ударов по черепу.
3. Крылья подрезаны, но Жако может карабкаться по стенам, изображая зеленую обезьяну в перьях, прыгая по книжным полкам.
4. Жако прошел все прививки, и я думаю, что они были генетически модифицированы, так как сила у птицы необычайная. Представьте себе мутанта как результат скрещения агрессивной вороны с бенгальским тигром, и тогда вы поймете, как мой Жако уникален.
5. Жако необходим каждому спортсмену для тренировки его нервной системы. Он не хуже любого противника может дать понять, как он вас глубоко презирает.
6. Жако насущно необходим любой девушке или женщине, так как с ним (и только с ним!) она сможет, наконец, понять всю глубину мужской психологии, ярость, злобу и ненависть к чистоте, порядку и всему красивому. Это я к тому, что цветы, картины и вазы лучше убрать подальше.
7. Только с Жако вы сможете воспитать сильный и уверенный характер. Ночью идя в туалет и слыша его зловещий хохот с криком "Спиртяшку для флотских!"
8. Выбрав Жако, вы докажете себе и обществу, как вы уверены в себе. Это выбор смелого человека.
9. Отдам с клеткой и мешками с кормом за символическую плату в 100 рублей. Согласна даже привести его вам домой и поставить перед дверью....
.
Жако у меня купили, спасибо Сене, взяв у меня за услугу еще каких-то 10 тысяч рублей, что в принципе мелочь.
Прошло полгода, но до сих пор ночью я иду в туалет на цыпочках, боясь услышать за своей спиной тяжелое дыхание Жако, изображающего маньяка....
.

.
КИДЕКША ПОД СУЗДАЛЕМ. ДОЛИНА РЕКИ НЕРЛЬ
.
Месяц в виде узкого клинка
Выкован над белой колокольней.
Я пришла сюда издалека:
Здесь мои невырванные корни.

Русла обмелели синих рек.
Холм с густой травой был раньше мысом.
Здесь в дороге выбрали ночлег
Ехавшие в Киев Глеб с Борисом.

Ужин был сготовлен на костре.
Наскоро сколочен стол дощатый.
Месяц поднимался, и горел
В зарослях кувшинок свет заката.

Утром приводил пастух овец:
В пойме травы выше и сочнее.
Братьям – собираться: ждет отец.
Плыть и плыть – покуда не стемнеет.

Вижу у подножия холма
Место, где поздней возникла пристань.
Кладка из булыжника видна
В поросли травинок бархатистых.

Я брожу по берегу, храня
Трепет перед древнею долиной.
Кто-то мне в часовне дал огня –
Сумерки тревожить дней былинных.

Сильно обмелел, ушел в осот
Водный путь князей по узкой Нерли.
Но река из прошлого несет
Долгий, домонгольский свет вечерний.
.

.
НЕ ИЩИ МЕНЯ
.
Не ищи меня, не надо слёз,
До последней капли соли - искренних.
Веришь ли, малышка, всё всерьёз.
Да, и зря выходишь на мороз,
Чтобы имя Кая в небо выкрикнуть.

Так бывает, девочка - вопрос
Не всегда предшествует ответу.
Просто слишком быстро я подрос,
Чтоб теплеть от вида чайных роз,
Бережно обернутых газетой.

Видишь, как уверенно в домах
Битву с тьмой проигрывают свечи -
Это навсегда пришла зима.
Глупо в сердце глыбы льда ломать:
Леденея, обретаешь в е ч н о с т ь...
.

.
Прищепка с секретом --- Гражданский патруль
.
Она за жизнь цеплялась крепко.
Держа зубами тяжкий груз.
Проста – упрямая прищепка.
Что возомнила эта щепка?!
Всю суть, вложившая в укус.

Ее хватали чьи-то руки
И раздирали грубо «пасть».
Какая мелочь – эти муки!
Ей честь оказана поруки!
Но где взять сил, чтоб не упасть?!

Терпела все, сцепивши зубы.
В себе захлопнув стон и крик.
Плясала с ветром самбы-румбы.
В нелепом танце тумбы-юмбы
С ней кувыркался пуховик.

Летели дни, тянулись ночи.
То дождь, то снег и холода.
Тот, - кто ее «уполномочил»
Судьбу другую не пророчил.
Ее создали для труда.

Ее упорство – без ответа.
Неудивительно. А жаль!
В простом устройстве суть секрета-
(Не самолюбие задето)
Внутри - пружиной сжата сталь!

Есть люди. С виду – неказисты.
В толпе «фактурой» не видны.
Не культуристы – не плечисты.
И как прищепка – не речисты.
Но чем-то внутренним – сильны.
.

.
Марина Цветаева - Ошибка
.
Когда снежинку, что легко летает,
Как звездочка упавшая скользя,
Берешь рукой - она слезинкой тает,
И возвратить воздушность ей нельзя.

Когда пленясь прозрачностью медузы,
Ее коснемся мы капризом рук,
Она, как пленник, заключенный в узы,
Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
Видать не грезу, а земную быль -
Где их наряд? От них на наших пальцах
Одна зарей раскрашенная пыль!

Оставь полет снежинкам с мотыльками
И не губи медузу на песках!
Нельзя мечту свою хватать руками,
Нельзя мечту свою держать в руках!

Нельзя тому, что было грустью зыбкой,
Сказать: "Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!"
Твоя любовь была такой ошибкой, -
Но без любви мы гибнем. Чародей!
.

.
САША ЧЕРНЫЙ -- А ВОПРОСЫ... ВОПРОСЫ НЕ ЗНАЮТ ОТВЕТА
.
Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновенье —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

Саша Черный 1910 г
.

.
Демисезонное
Автор: тихийфон

ноябрь, плюс восемь,
гудят батареи
вот и зима
уже вроде бы близко
за окошком деревья
тихонько стареют,
красным и желтым
укрытые флисом

тишина. пустота.
лишь простуженный ветер
пьет со мной на двоих
неразбавленный Джеймсон
сигарета горит,
в ее сумрачном свете
растворяется мир
моего оупен-спейса

может эта хандра-
вечный осени призрак
может быть притупилось
страстей острие
и не хочется думать,
что это все из-за
той единственной, с кем
что-то было всерьез

город спит как дитя,
сном окутанный нежным
аж до самых макушек
обветренных крыш
может плюнуть на все,
так бывало и прежде,
и махнуть в Нижневартовск…
в Ла-Плату… в Париж…

там никто не рисует
картины словами
превращая набор
алфавита в холсты
этой рыжей тоски
пополам с небесами
покрывающей парки
дома и мосты

мы там встретимся, знаю,
как будто впервые,
разомкнуть нескончаемой
осени круг,
и я к ней там опять
обращаюсь «на Вы» и
она дразнит меня,
начиная игру…


Это такая осень
Автор: тихийфон

Это такая осень. Чёрных ночей прохлада
Резкие взгляды, нервы и площадная брань
Вот я почти на пороге. Не уходи. Не надо.
Есть три часа до рассвета. Куда ты в такую рань?

Слушай, прости. Не мы ли строили эти замки?
Сами того не зная, знали все наперёд.
Ты ещё ждёшь эйфории, я просто тяну свою лямку.
Это такая осень. Ранний на лужах лёд.

Остановись. Молчанье дороже любого злата.
Вот есть немного шерсти- старый пуховый платок.
Это такая осень. В нас проникает слякоть.
Я все разделю с тобою. Дай мне ещё глоток.

Дай мне ещё секунду. Или четыре года.
Это такая осень. Ее не прожить в одного.
Помнишь, ты мне сказала- в омуте нету брода.
Просто останься рядом. И не гневи богов.


В цвет осени…
Автор: тихийфон

Сближаются. По зову ноября
Уж перволедок стал на водоемах
Пернатых братьев стаи неуемных
Промеж собой все тише говорят

Она – константа шелковых чулок
Он - переменный, в прошлом, верно, урка
Воспоминаний терпкие окурки
И будущего битое стекло

Брусчатка парковой аллеи так звонка
Смотритель осени листву оформил в горки
Что пахнут увяданием и «горькой»
Их грусть на удивление легка

Он - любит северный и сдохнет молодым
Она – в обойме сна, скорее, южный
Читает Стейнбека и не приемлет фьюжн
Спонтанные ремиссии и дым

Протуберанцы в звездах Скорпиона
Прохладой воздуха уже не остудить
А ведь они могли бы не сойтись
Наперекор космическим законам

Столкнуться взглядами, что б повторить обряд
В котором на качелях мягкий иней
Свет ее глаз вдруг превращает в синий -
В цвет осени в начале ноября…


Захлебнуться серым небом
Автор: тихийфон

Моя осень захлебнулась серым небом. На пороге
Ее смерти я старался быть приличным, ржать не стал
Только листья-дельтапланы, только лужи-недотроги
Попинал слегка ногами я в различные места

Медных денежек в карманах я надыбал. И вприсядку
Станцевал октябрь буги под гармонь моей тоски
Захлебнуться серым небом — все равно, что выпить яду
На глазницах красно-желтых разложил я пятаки

Мы играли в «третий-лишний». Пряча в юбках свою сырость
Осень грустно улыбалась — так в бреду бывает, что ж…
От соседей табуреток натащил в свою квартиру
На поминках пригодятся. Если бы не этот дождь

Моя осень длилась долго б. Может сразу стала б летом
Может даже обрела бы вечной жизни свой глоток
Захлебнулась серым небом — кончен бал и песня спета
Утекает моя осень, как вода сквозь решето

Я схватил ее за руку – Ну, давай начнем сначала!
Ведь от серых красок неба просто так не мрут, скажи!
- Как быстро, блять, опали листья, — Осень тихо отвечала, -
- Не печалься, мой хороший, так бывает… Это жизнь…


музыка арктики
Автор: тихийфон

Музыка Арктики – шелест хрустальных снегов
Белый предел – горизонт ледяного безмолвия
И в полярную ночь свое раскаленное олово
Льет рекою луна, и не видно ее берегов

В сопках ветер нахальный, открытым забралом
Выметает на льдины пушистых животных комки,
Дух скитальца бредет (его здесь все зовут Хейердалом),
И ему тяжело, и шаги его так не легки…

Он хотел бы сейчас, например, под каштанами в Сочи
Лить в желудок прохладный колючий нарзан,
Но, увы, будто иглами, вьюгою прямо в глаза
Ему тычет Борей и противно над духом хохочет

И не ведома миру сакральная цель этих странствий,
Лишь шаманов был цинк, что камлают на Нижней Оби,
Мол, он Фрею так ищет свою, верстовые столбы
Вырубая ладонями в камне немого пространства

Десять лет его призрак бредет вдоль застывших торосов,
Ледяной бандеролью всю жизнь отписав в пустоту….
Я услышал историю эту от пьяных матросов,
С ледокола «Сенкевич», стоявшего в нашем порту.


Литературные чтения в Аргентине.
Автор: тихийфон

Вы бывали в Ла-Плате, мой друг, на Пурпурном бульваре,
Там где вечером стук каблучков в переулках, как ритм
Аргентинского танго-фантазии, жгуч и коварен,
Разбивает прохожим сердца, как шпана фонари?

Отправляйтесь туда. От причала ступайте налево,
Пусть портовые чайки цыганками в спину галдя,
Над бетонными пирсами носятся, требуя хлеба.
Не глядите на них. Там на них уж давно не глядят.

Вы пройдете таверну «Corona», чумазый мальчишка
Вам укажет дорогу в ближайший приличный бордель
Дайте денег бедняге чуть-чуть, но не так чтобы слишком
Пару песо из брючных карманов, не то быть беде.

Вдоль бульвара квартал, там мансарда с афишей картонной,
Может быть, ее вид ваши чувства слегка осквернит -
Шоколадные псы лижут пальцы хозяйке притона
На рекламной картинке в стилистике синих чернил

Не маячьте у входа. Войдя, попросите портвейну,
Из ямайских запасов чтоб был непременно и не
Стесняйтесь блистать перед дамами ямбом с хореем,
Памятуя, что истина где то в крепленом вине

Вам покажутся странными женщины без недостатков,
В первый раз я, признаться, и сам от восторга робел.
Посоветую ночь провести, на мой вкус, с самой сладкой,
Ее имя Луиза, брюнетка индейских кровей…

Мир бачаты, улыбок, шартреза, подвязок и талий
Покидая, мой друг, будьте щедрым, читая стихи.
И еще — бога ради, не бойтесь быть сентиментальным,
на Пурпурном бульваре в Ла-Плате не любят таких…



К тебе...
Автор: тихийфон

ну что сказать? еще жива душа
в нелепой таре с множеством изъянов,
смотри, как в маринованном бурьяне
струится пульс, как дымка, не спеша

еще пластинка крутится и блюз
мешает в небе небылицы с явью:
тевтонский рыцарь с лампою паяльной
хранит мой сон, он думает — я сплю

прибор для измерений частоты
любых ревербераций моей кармы,
он лишь меха и сталь, но как шикарны
его багровые глаза. они пусты

в порядке шахматном оставлю суть вещей,
в котомке хлеб и зелье для отваги-
бочонок крепкой, до мурашек, влаги
и твердый сыр — для полевых мышей

штрихкод забора. а за ним — январь
ключи к побегу спрятаны в апреле
в охране, знаю, служат менестрели
(теперь у них Джим Моррисон главарь)

касательно луны два шага вниз,
я прыгну, чтоб не портить притяженьем
своей души граненый черный жемчуг
и приземлюсь в двух метрах от весны.

еще два шага, чтоб уйти в разбег
за горизонт, объятый майской бурей
там, где туман махру седую курит…
вот так, пожалуй, я сбегу к тебе

***
сбегу к тебе, и к черту тормоза,
январь с его шипованной резиной…
ночная трасса, полный бак бензина
я так спешу… ну что еще сказать?



А в Москве идет дождь....
Автор: тихийфон

а в Москве идет дождь… простой, как две капли воды,

гидростатика тянет на майна верхушки деревьев...

завтра будет суббота и влажно, а мне до ****ы

все прогнозы на завтра, к полудню уеду в деревню…
***
оборву над околицей ветку сирени и в полночь
эту ветку в окно зашвырну с огоньком,
а Она у лампады с хорьком вдруг зашмыгает томно,
у крыльца белокурый еблет прошмыгнет босиком
***

до овина. росой расщекочены жесткие пятки,
и туман над водой, как перина лебяжьей поры,
от звезды до луча пусть я буду с хорьком играть в прятки,
но к рассвету пойму наконец, что все кошки серы…
***
сеновала досчатая хворь нас порадует скрипом,
занырну, как Кусто, вглубь пьянящих секретов, в траву,
а Она Афродитой нагой и бесстыжей, поверьте мне, people,
так зальет сеновал, что забуду я дождь и Москву…
***
оседлаю коня вороного поутру, и сразу нагайкой
отхлестаю лоснящийся черными бликами круп,
сеновала над крышей разнузданных ласточек стайка
никогда на суде не заявит, что я был с Ней груб…
***
пусть лежит. холодеет прекрасное тело...
мне пора удаляться, сжигать за собою мосты,
возвращаюсь в Москву, до деревни мне нет больше дела...
а в Москве идет дождь… простой как две капли воды.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 20.12.2020. Гнездо питекантропоса
• 15.12.2020. Танго
• 04.12.2020. Magenta