Никто не скажет, что делать мне, что нет
(Бог даст, доживу, исполнится пятьдесят),
напротив – придут и попросят: дайте совет,
вы столько знаете... Не могу, хоть и был бы рад.
Не могу, потому что не знаю, а то, что знал,
позабыл ребёнком. Мелькает какой-то сор,
паутинки, пылинки. Остальное – сплошной провал,
словно новорождённого невидящий взгляд в упор.
Говорил, что не дай ему Бог с ума сойти,
что уж лучше, мол, то да сё. Ну, а я не прочь.
Может, там попадают в младенчество – по пути
в примиряющую всех со всеми вечную ночь.
Я знавал одну сумасшедшую. Так она
поумнее была, возможно, чем ты да я,
говорила, что между нами всегда стена,
но особая, из чистейшего хрусталя.
Оттуда ни звука. Натурально, ни звука туда.
Но видно – целует каких-то диковинных рыб
с отрешённой улыбкой. А что там – воздух, вода
или вакуум – это неважно, залёт, загиб.
Распускаются орхидеи в её саду
и кораллы цветут, и блуждает зелёный взгляд,
и уж если я как-нибудь туда попаду,
то не стану, не стану дорогу искать назад.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
