Она уже больше не плакала, будто слёзы иссякли навсегда, лишь тихонько всхли-пывала, скорее по инерции. А он, обняв её за плечи правой рукой, прижимал к себе, шепча в ухо какую-то успокаивающую ерунду, лишь бы только говорить-говорить-говорить и не разреветься самому. Левая рука изо всех сил сжимала-тискала край покрывала, а из прокушенной губы показалась капелька крови.
…Как же им повезло – найти друг друга в этом огромном мире! Таким двум удивительно близким душам. Всего за какой-то месяц знакомства они уже знали друг о друге всё, будто прожили вместе целую жизнь. А даже если чего не знали, то чувствовали, понимая друг друга даже не с полуслова, а с одного только взгляда. Так бывает в жизни лишь единожды.
И именно он обнаружил это. Уплотнение в её левой груди. В тот самый вечер, ко-гда она впервые отдалась ему. И именно он настоял, чтобы она сходила врачу, несмотря на все её уверения, что для женщин это обычное дело. Доктор назначил дополнительные обследования, а потом выставил диагноз. Или вынес приговор. Короткое, но такое страш-ное слово. Рак.
Нет, её жизни ничего не угрожало. Сейчас. Пока. Если сделать операцию. А это значило потерять грудь. Грудь, которую касались его пальцы, губы, язык. Грудь, под ко-торой билось принадлежащее только ему сердце. Никогда!
Так она и заявила ему. Она сохранит себя для него до последней клеточки. А он смотрел на неё и еле сдерживался, чтобы не разрыдаться, потому что понимал, что ни за что не сможет отговорить её. Он слишком хорошо её знал…
С тех пор в их жизни будто ничего не изменилось. По крайней мере, внешне. Они всё так же жили друг другом. Только она продолжала улыбаться, а у него прибавилось седины. Он тоже улыбался. Ради неё. Хотя внутри всё кричало и выло в бессилии.
И любовью они стали заниматься с ещё большим неистовством. Только он боялся лишний раз прикоснуться к её левой груди, будто это прикосновение доставит её силь-нейшую боль. Она же, напротив, хотела для этого участка своего тела большей ласки и порой сама заставляла сжимать её грудь или подставляла её к его губам. Потому что эту грудь она сохранила для него. И только для него.
Постепенно он и сам отучился бояться и впивался губами в затвердевший сосок со всей страстью, заставляя её тело изгибаться от наслаждения. И так много раз за ночь…
Он ждал её дома, впервые за последнее время позволив себе расслабиться и сразу став усталым и сумрачным. Он уговорил её поехать к врачу на контрольное обследование, сам не зная для чего. Возможно потому, что в последнее время ощущал всю её грудь, как инородное тело, возможно потому, что хотел знать, сколько… хотя нет, не хотел. А с ней поехать он не смог, потому что с недавних пор атмосфера больницы пробуждала в нём только мысли о смерти.
Скрипнула входная дверь, и он усилием воли вернул на лицо улыбку. А она с порога бросилась к нему на руки, так что он едва успел поймать её почти у самого пола, сияющая как новенькая луна. Она что-то радостно тараторила ему в ухо, а он не мог понять ни слова, пока на упавшей на пол бумаге с больничной печатью не разобрал несколько букв. Ds: здорова…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
