Ты пишешь о том, что цель искусства - изображение красоты! Конечно же, я не против воспевания красоты, но, к глубокому сожалению, судьба красоты в этом мире трагична. У Николая Васильевича Гоголя где-то есть мысль о том, что любовь, которая, безусловно, от Бога, в этом мире извращена адским духом. Вот и с красотой произошло нечто подобное. Конечно, красота реки, моря, купавки, снегиря на ветке… - трогательна и целомудренна, но, любуясь незабудкой, склонившись над нею, всегда можно увидеть рядом какой-нибудь вонючий пакет; в прекрасном, на первый взгляд, девственном лесу опять же можно наткнуться на сваленный мусор; купаясь в прибрежной воде чистого пруда можно коснуться грязной плавающей бутылки или, простите, презерватива.
Величайшая высота и ценность – человек, и он же - низость и отвратительное безобразие. Здоровых почти нет, большинство из нас – тяжело больны. Человеческая душа – средоточие бесчисленных противоречий. Как говорит Дмитрий Карамазов, «что уму – мерзость, то сердцу – сплошь красота…» Сколько же нам надо пострадать, потрудиться в поте лица, поболеть болью тоски по совершенному, чтобы весь этот клубок противоречий расплёлся, чтобы всё встало на свои места, пришло бы в состояние, задуманное Богом, Им изначально сотворённое. Возможно ли это?! «Душу младую», которую несёт в своих объятьях в этот мир лермонтовский ангел, никогда не удовлетворят «песни земли».
Слова князя Мышкина о красоте, спасающей мир, превратили в расхожую фразу, чуть ли ни в клише. О какой же красоте идёт речь?! Я думаю, что о той, о которой написал Константин Бальмонт:
Одна есть в мире красота
Любви, печали, отреченья
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.
Красота трагична. Пожалуй, прав Хемингуэй, сказав, что «жизнь –это трагедия, исход которой предрешён». Святого и Праведного распяли и просили даровать им человекоубийцу. «Не Его, а Варраву»… «Над этой фразой, - говорил Джойс, - можно думать всю жизнь».
«Ты еси есть свет истинный! Во свете Твоем узрим свет!» Как хорошо, Господи, что Ты пришёл в мир», иначе пребывание здесь было бы невыносимо!
Я сижу в изоляции. У моей престарелой мамы ковит. Никто к нам, слава Богу, не заходит! Молочник ставит на подоконник бутылку с молоком – и быстро уезжает! За окном тихо кружится снег, и, если не смотреть в торцовое окно, можно представить, что ты один на всём белом свете. Потихоньку снег заваливает дорогу и мою машину. Некошеная трава на огромной поляне перед окном торчит из-под снега в своём обычном сухом цвете.
Мама спит, громко тикают на стене часы, не нарушая тишины, напоминая о временности всего. Муж уехал в нашу городскую квартиру, и мне почему-то спокойно, хотя обычно в его отсутствии бывает тревожно. Мне даже хорошо: никто меня не шпыняет, никто не заставляет бесконечно проветривать помещение, надевать маску, никто не паникует от страха заболеть … Тихо падает снег.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
