Может быть, дневник,
Их не изводят перекисью водной,
Загар светила снова станет модным,
Когда закроют наглухо все спа,
Но не о том,
На троицу сегодня,
Уборку дома, отложив на два,
От редьки не устанет голова,
И будет неизбежно все готово,
Когда отпразднуем её, как дважды два.
Стремление к триптихам во словах,
Мне тройственный союз в змеином чреве,
А змий, который искуситель неба,
Уходит в небо тамбуром в домах,
Где курят, не взирая и на страх,
Ведь табор уж давно трезвленый в прах.
Подумаем о следующих делах:
В столице марафонят на бегах,
И секс теперь в одних только стихах,
Ведь Винь и Сунь они бежали тоже,
И к Виню Сунь относится построже.
Вернёмся на своё в подушках ложе:
Давно пора перину просушить,
Но Ир и Инь сказали долго жить,
И в середину засандалив ножик,
Ушли теперь краюшками служить.
А что? А что!
А тоже что же, что же.
Дневник над простотою думать схоже,
В корзинках миллионы не носить,
И в сумках кенгуринить уж не может,
Ведь у ужа нет плеч, на чем висит,
Все то, что вдруг повиснет и не сможет,
Не будем о том долго голосить,
Истории, что о любви и ласке,
Давно уже зовутся: наши сказки,
И волк с Луною, воет, но не выпь,
Что чибисом воркует: чьи вы, чьи вы?
Наверно, позабыла, где ей жить,
И бегает за ужем, но не мужем,
А что за мужем?
Муж не убежит.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
