Амели Нотомб.
"Дрожь и оцепенение". Это фрагмент её романа:
"Ее лицо хорошо воспитанной японки осталось бесстрастным и непроницаемым, мне понадобился бы сейсмограф, чтобы уловить легкое сжатие ее челюстей, последовавшее за моим ответом, она наслаждалась.
Не собираясь останавливаться на пути к наслаждению, она продолжила:
- Я тоже так думаю. Каковы, по-вашему, причины этой ограниченности?
Ответ был под стать вопросу. Я жутко забавлялась:
- Причина в неполноценности западного ума по сравнению с японским.
Очарованная моей покорностью, отвечающей ее желаниям, Фубуки нашла справедливый ответ:
- Это правда. Однако, не стоит преувеличивать неполноценность среднего западного ума. Не думаете ли вы, что в вашей недееспособности повинен ваш собственный ум?
- Конечно.
- В начале я думала, что вы хотели саботировать Юмимото. Поклянитесь, что вы не симулировали свою глупость.
- Клянусь вам.
- Вы отдаете себе отчет в вашей ограниченности?
- Да. Компания Юмимото раскрыла мне на это глаза.
Лицо моей начальницы оставалось непроницаемым, но я чувствовала по голосу, что в горле у нее пересохло. Я была счастлива, наконец, доставить ей удовольствие.
- Таким образом, предприятие оказало вам большую услугу.
- Я буду ему за это вечно благодарна.
Мне очень нравился сюрреалистический оттенок, который приняла наша беседа, и который неожиданно доставил Фубуки такую радость. Это был очень волнующий момент.
"Дорогая Снежная Буря, если мне так просто доставить тебе удовольствие, не стесняйся, забросай меня жесткими твердыми комьями, градинами, заточенными как кремень. Твои тучи отяжелели от ярости. Я согласна быть смертной, затерянной в горах, на которые они извергают свой гнев, брызги ледяной слюны летят мне прямо в лицо. Мне это не вредит, а зрелище это прекрасно. Ты хочешь изрезать мою кожу градом оскорблений, но ты стреляешь холостыми, милая Снежная Буря. Я отказалась завязать глаза перед твоим войском, потому что я так давно мечтала увидеть наслаждение в твоем взоре".
Я решила, что Фубуки достигла удовлетворения, потому что она задала мне вопрос, показавшийся мне простой формальностью:
- Чем вы думаете заниматься дальше?
Мне не хотелось говорить ей о рукописи, над которой я работала. Я отделалась банальным ответом:
- Я могла бы преподавать французский.
Моя начальница презрительно рассмеялась:
- Преподавать! Вы! Вы считаете себя способной преподавать!
Черт возьми, Снежная Буря, твои боеприпасы не иссякают!
Она задавала вопрос, но я не совершила глупости и не призналась в том, что имела диплом преподавателя.
Вместо этого я опустила голову.
- Вы правы. Я еще не до конца осознала предел моих возможностей.
- В самом деле. Скажите прямо, чем бы вы могли заниматься?
Мне хотелось довести ее до полного экстаза.
В старинном японском императорском своде правил поведения оговорено, что обращаться к Императору нужно с "дрожью и оцепенением". Меня всегда очаровывала эта формулировка, которая так хорошо соответствовала игре актеров в фильмах про самураев, когда они обращались к своему начальству голосом, искаженным сверхчеловеческим почтением.
Я надела маску оцепенения и задрожала. Со страхом взглянув в глаза молодой женщины, я пролепетала:
- Вы полагаете, что меня возьмут убирать мусор?
- Да! - воскликнула она, выдав себя этим порывом.
Затем она глубоко вздохнула.
Я победила."
Автор Амели Нотомб "Дрожь и оцепенение".
Гран-При Французской Академии за лучший роман 1999 года.
Почитайте, если не читали, получите несказанное удовольствие! :))))))))
Другие статьи в литературном дневнике:
