Новый год в одиночествеТрадиция встречать Новый год в одиночестве у меня давняя – я торжественно отмечаю сегодня ее двадцатилетие. Я была еще совсем девочкой, сногсшибательной нимфеткой в ту ночь в коротеньком шелковом платье и первых в жизни чулках. Накануне я рассталась со своим первым парнем. Еще осенью между нами все натянулось, потом подвисло, потом ушло в тишину... А тридцатого декабря я сама пришла к нему: мне так хотелось, чтобы мы помирились и встречали Новый год вместе. Но он сказал, что у него теперь другая, и еще, что я очень красивая... Посидели мы немного рядом на его кровати, он полюбовался мной, а потом я с распополамленным сердцем по возвращалась домой, и слезы замерзали у меня на щеках. На следующий вечер я спровадила маму и брата в гости, твердо сказав, что хочу остаться одна. Сидели мы с котом, как обычно, под "Голубой огонек", на праздничном столе не было ничего кроме шампанского и шоколадки. Сил моих не хватило ни на половину бутылки, ни на половину плитки. (Маленькая моя, то ли еще будет... Знаешь, как меньше, чем через год ты будешь загибаться, когда тебя бросит – буквально на взлете и об асфальт – другой, красивый, как цыганский черт... Ты перестанешь есть, пить и спать на целую неделю, только будешь лежать, скрючившись, на кровати в наглухо затененной комнатке общаги, а когда мама приедет, чтобы почти силой покормить тебя, ты не сможешь прожевать ложку творога, потому что тело за неделю почти потеряет эту функцию... Это повторится еще раз, когда тот, кто мог бы стать твоим лучшим другом, но со всей неизбежностью, свойственной историям самых больших ошибок, ставший твоей настоящей любовью и анафемой, после единственного, полного сумасшедшей нежности, проведенного вместе утра, уже вечером откажется от тебя, не объясняя ничего... Тебя будут бросать самые красивые, именно те, от которых ты сама не смогла бы отказаться, именно те, кого будет больнее всего терять. Девочка моя, я не знаю, почему...) Утром того Нового 2002 года мои родные почти силой усадили меня в машину и увезли на Байкал. Была у нас такая добрая семейная традиция первого января, на Масленицу и на Троицу ездить в этнографический музей под открытым небом – восстановленную по бревнышку сибирскую деревню XIX века с деревянной церковью, приходской школой, огромными качелями и лучшими горками. Горки там строят по осени из дерева, зимой заливают, и кататься с них принято по старинке на коровьих щкурах. Было не по-январски тепло, шумно и весело... Но я ушла ото всех в тишину на берег. Наклонилась к незамерзшему, дымящемуся Байкалу и, шепча ему про свои уже не детские беды, от души проплакалась. Он утешил меня: плеснул в лицо ледяной водицы. Даже боль в сердце утихла, правда, помогло. Точнее, это была не боль, а постоянное жжение в центре груди, подступавшее к горлу. Неразделенность, разрыв, нелюбовь именно так я всегда чувствовала и потом... Неделю я провела в первой настоящей депрессии. К своему дню рождения решила покончить с собой, хотела спрыгнуть на железнодорожные пути. Но испугалась в последний момент и вернулась домой. Там вся родня собралась в мою честь за накрытым столом. Я резко сказала, что не хочу ничего праздновать, но кто меня слушал..? Папа особенно возмутился: он вообще всегда считал, что имеет на мой день рождения больше прав, чем я сама. Я плюнула на все и потребовала налить мне водки с апельсиновым соком. Все обалдели, но налили. Я выпила, и даже попросила добавки... Наверное, это тоже было со мной впервые. Ночью у меня случился приступ почечной колики. Кошмарная боль, от которой я с криком проснулась, приковала меня к постели. Я лежала, не могла пошевелиться и просто кричала. Было очень, очень больно... Скорая приехала без носилок, и младший брат на руках отнес меня в машину. Обошлось без операции – довольно крупный камешек вышел сам. Мне было так стыдно за недавнее желание умереть: эта репетиция быстро поставила все на места. Я с кем-то, наверное, с Богом, постоянно говорила про себя и обещала, что еще сделаю на земле что-нибудь стоящее. На следующий день я познакомилась с тем самым цыганским чертом... С этого момента больше десяти лет я отмечала свой день рождения не десятого, а одиннадцатого января, считая этот день более важным. Потом перестала: сложно было каждый раз пропадать десятого из виду и всем, ничего не объясняя, напоминать, что паспортный день рождения я не люблю. Сейчас уже люблю, мы с ним помирились. А Новый год я одна встречала еще несколько раз, и не всегда, потому что не с кем было его встретить. Вот вчера я просто так захотела. У меня внутри в последние несколько дней стояла тишина, силы были на нуле, хотелось только самых простых вещей: отдыха, вкусной еды, музыки и сна... Обнять сейчас ту себя и сказать ей, что все будет хорошо. И не соврать... © Copyright: Ксения Гильман, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
