КолхидаВ этом бесконечном ноябре захотелось вспомнить о летнем тепле... В прошлом году я жила среди деревьев и камней на заповедном берегу моря, целыми днями бродила одна по пустым пляжам, иногда поднимаясь в можжевеловые заросли, чтобы отдохнуть в тени. Снова спускалась к морю и подолгу лежала, как русалка, погрузившись в воду наполовину и положив голову на теплый гладкий камень. Когда выходила на берег, заворачивалась, как в хитон, в большой хлопковый платок, из вещей со мной была только полотняная сумка, на дне которой болтались табакерка, трубка, блокнот и горстка морских мелочей, подобранных на берегу. Однажды, вот так лежа у моря на закате, я увидела змейку, которая выползла из воды на теплые камни. Она чутко покачивалась, приняв изящную позу, и смотрела на меня. А я смотрела на нее. И солнце садилось прямо в море... Если бы там оказался какой-нибудь оператор или фотограф, то ему достались бы уникальные кадры, полные теплого вечернего света: просоленное загорелое тело, пестрая чешуя, золотая галька и золотая вода... Змейка нашептала мне историю царицы Медеи. А все это слово: "Колхида"... Колхида, Колхида... Как оно ласкает язык! Его одного достаточно, чтобы передать все, о чем я сказала в прозе и все, что заплела в стихи. В моей Колхиде звенят цикады, и наги дикие наши боги… А над холмами твоей Эллады других светил пролегли дороги. Драконы там охраняют клады, где я бродила босой царицей… А над дворцами твоей Эллады мой дух носился подбитой птицей. Я птицей в небе искала брода, в бреду последнем томясь по дому, но дымом пахла моя свобода, – когда ты шел к алтарю другому. Тебе милее невесты юной взгляд золотой и густая грива, о вас сегодня звенели струны, на ваше ложе легла олива. Вино текло по устам горячим четы счастливой, гостей высоких… На брачный пир не зовут гордячек, забытых, проклятых, одиноких. Стояла я у ворот и пела родной Колхиды напев печальный, и обагряло хитон мой белый вино густое зари прощальной. © Copyright: Ксения Гильман, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
