Абсент

Легендарный очень крепкий алкогольный напиток, опьянение которым сопровождается сильной эйфорией, а нередко и галлюцинациями, вызванными содержанием в абсенте экстракта полыни (речь идет об оригинальном напитке, а не о его современных имитациях).

Как пишет Фил Бейкер, «вокруг идеи абсента сложилась особая мифология. <…> Когда упоминают абсент, особенно в англоязычном мире, прежде всего приходит мысль о зле — не о грехе, но все же о чем-то недобром. <…> Везде, особенно во Франции, он часто связан с чем-то более низким и болезненным, связан не столько с грехом, сколько с пороком». Открытый в конце XVIII в. в Швейцарии, абсент ближе к концу следующего столетия стал все чаще ассоциироваться с богемой и в первую очередь с французским и английским декадансом. Этим напитком увлекались Винсент Ван Гог, Поль Верлен, Оскар Уайльд, Эдгар По, Алистер Кроули. «Абсент, несомненно, был профессиональным напитком интеллектуалов и начинающих художников и поэтов», — замечает по этому поводу Бейкер. Называя абсент «кокаином XIX века», Дорис Ланье утверждает, что этот напиток всегда «ассоциировался с вдохновением, со свободой и стал символом французского декаданса». Одно это слово вызывает у нее «мысли о наркотической интриге, эйфории, эротизме и декадентской чувственности». Барнаби Конрад в свою очередь полагает, что в XIX в. абсент «символизировал анархию, намеренный отказ от нормальной жизни и ее обязательств». История абсента для Конрада — это история «убийств, безумия и отчаяния».

Плохая репутация напитка в конечном счете сыграла свою роль, и в начале XX в. абсент был запрещен в ряде стран мира. Возрождение интереса к нему приходится только на 1990-е гг. Говоря о современных любителях абсента, Бейкер упоминает и Мэнсона, замечая в одном месте, что «готический рок-певец Мэрилин Мэнсон тоже, по слухам, выписывает абсент ящиками из Англии». В другом месте культуролог пишет: «Группа „Суид“ отметила выпуск своего альбома 1999 года „Хэд Мьюзик“ вечеринкой с абсентом в лондонском клубе „Чайна Уайт“, и моду подхватили другие члены музыкальной индустрии, от рэппера Эминема до готического рокера Мэрилина Мэнсона».
Однако исследователь, по-видимому, ошибается, считая, что Мэнсон стал увлекаться абсентом на волне всеобщей моды. По крайней мере, отвечая в апреле 2003 г. на вопросы читателей журнала Q, Мэнсон назвал абсент своим самым большим грехом и добавил: «Я открыл его для себя восемь лет тому назад, и к нему очень, очень легко пристраститься».
Одно из первых упоминаний абсента в творчестве Мэнсона — ремикс песни I Don’t Like the Drugs с подзаголовком «Абсент растопляет чувства» (Absinth Makes the Heart Grow Fonder). В этой связи следует также упомянуть «Полынный ремикс» (Wormwood Remix) песни The Nobodies, ставший саундтреком к фильму «Из ада» (2001), в котором также фигурирует абсент.

«Подъем, двойники, мы отправляемся в страну абсента! — написал Мэнсон на официальном сайте 21 марта 2002 г. — Наша жизнь театр, мы — искусство, а мир теперь станет прекрасной гротескной сценой, какой он и должен быть». В интервью эры The Golden Age of Grotesque артист неоднократно подчеркивал большую роль, которую абсент оказал на запись альбома. По словам Мэнсона, употребление этого напитка «отчасти было вызвано стремлением стать ближе к писателям и художникам, вызывающим у меня искреннее восхищение. С другой стороны, это проистекало из желания столкнуться с неведомой силой, от которой не нужно зависеть, но которая временами дает тебе иное видение мира, ранее недоступное, потому что ты боялся его, или был слишком скован, или чересчур много думал. Так что абсент стал тем, что разрушило эту стену; он позволил стереть границу между сценой и публикой, и в результате стало непонятно, что же из этого шоу» (Revolver, март–апрель 2003 г.).
Поэтому образ абсента не случайно возникает в первом видеоклипе эры The Golden Age of Grotesque, mOBSCENE, в котором этот напиток выступает в своей традиционной роли: как символ порочности. Это соответствует теме песни, призванной стать своеобразным манифестом «низового», «балаганного», непристойного искусства. Сцена клипа с участием Диты фон Тиз — это реализованная метафора. Сидя в бокале абсента с традиционным атрибутом этого напитка, кусочком сахара, в руках, Дита играет роль «Зеленой феи». Название «Зеленая фея» или «Зеленая муза» закрепилось за абсентом вскоре после его появления и впоследствии стало традиционным.

Как было сказано выше, абсент прочно ассоциируется не только с пороком, но и с безумием. В свое время во Франции его называли «омнибусом в Шарантон», известный сумасшедший дом. «Думаю, я пытался достичь состояния, в котором ты думаешь и ведешь себя, как ребенок или безумец. Иногда двери просто необходимо открыть. Именно поэтому столько писателей и творческих личностей в прошлом пали его жертвой», — сказал Мэнсон об абсенте в интервью MTV от 6 июня 2003 г.

Наряду с этим одной из основных тем альбома The Golden Age of Grotesque стало «дегенеративное искусство», понятое не только как заклейменный в нацистской Германии авангард, но и как вообще любое творчество, когда-либо отвергавшееся обществом. Поэтому особое значение для Мэнсона приобретает фигура Ван Гога — художника, не признанного при жизни, но возвеличенного после смерти. Ван Гог, пожалуй, остается самым известным любителем абсента, которого злоупотребление этим напитком привело к печальным последствиям. Известный инцидент с отрезанным ухом упоминается в заглавной песне The Golden Age of Grotesque: «Дьяволы — девушки с отрезанным ухом Ван Гога / Говори что угодно — они слышат лишь брань». Следующие далее строки, очевидно, относятся к абсенту: «А у меня есть выпивка / Которая сделает вас больше, дамы и господа».
«Драма отрезанного уха» стала мотивом не только песни The Golden Age of Grotesque, но и картины Мэнсона «Анаклитизм», которая экспонировалась на выставке его работ «Золотой век гротеска», проходившей в сентябре 2002 г. По словам художника, «Анаклитизм» — это его автопортрет в образе Микки Мауса и Ван Гога в одном лице. «Я отрезал одно из своих мышиных ушей, и я пялюсь на него и думаю, каким же образом я останусь душой компании», — так Мэнсон прокомментировал эту картину в интервью еженедельнику «Ньюсуик», используя несколько измененные строки из песни Ka-boom Ka-boom. Характерно, что кроме акварели для написания картины использовался «Перно» — легендарная марка абсента. Абсент также применялся при создании картины «В старости», на которой Мэнсон изобразил себя с бокалом этого напитка. Комментируя эту работу в интервью журналу Juxtapoz, Мэнсон рассказал, каким образом у него возникла идея использовать абсент как краску: «Когда я рисовал ее, я, как обычно, пил абсент и опустил кисть не в ту емкость, то есть в свой бокал. Тогда-то я и открыл, какой замечательный цвет дает абсент на бумаге». Еще одна картина, частично написанная абсентом — «Фигляр и абсентовый кролик».
К фигуре Ван Гога артист обращался и ранее. Так, на одной из фотографий, опубликованных в ноябре 2000 г. в журнале Alternative Press, Мэнсон держит в одной руке бритву, а в другой — отрезанное у себя левое ухо. Рядом стоит бутылка абсента Sebor и наполненный им бокал. В качестве подписи к фотографии использована уже упоминавшаяся фраза «Абсент растопляет чувства». «Что касается моего психического состояния, — сказал Мэнсон ранее в интервью журналу Metal Hammer, — то для записи этого альбома мне пришлось побывать в целом ряде интересных ситуаций. <…> Я смог выпить двенадцать бутылок абсента — столько же, сколько выпил Ван Гог, когда он отрезал себе ухо. Я не отсек себе ухо, но думаю, что я действительно хотел зайти дальше, чем когда бы то ни было».
Sebor

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.12.2010. Абсент
• 25.12.2010. Бабочка
• 24.12.2010. Великое Делание