Бабий Яр Феликс Мамут
Светлой памяти моих родственников,
погибших в Бабьем Яру, посвящается.
Введение
Фашизма на земле не смыть пятно,
и к памяти взывает нас оно.
Набатом – Холохоста трупный смрад,
и миллионный счет людских утрат.
Все, кто ушел, к былому не вернутся,
и их сердца в сей жизни, не забьются.
Вы прокляты – на ком лежит вина,
что боль утрат испили мы до дна.
Вас судит боль заочно и стоглазо,
и даже тех, кто ходит, не наказан.
За все злодейства и за все грехи
вам утром смерть вещают петухи.
***
В безбрежности теряется тропа
от той войны, в которой черепа,
ушедших в вечность, не нашли могилы.
И где иных казнили – не узнать,
а боль утрат поныне не унять,
хотя и сгинули нацистские гориллы.
Для многих тысяч лишь одна плита.
Притихшие, оглохшие места
тревожит эхо позабытой песни…
Евреи снова в жертвенном огне.
Пройти дорогу эту надо мне,
чтоб в памяти те ужасы воскресли.
Народ – страдалец, горестный твой хлеб
я ел с тобой. От горя я ослеп
и разучился в человечность верить.
Боль Холохоста многим не понять,
увы, ее нельзя стереть, отнять,
и никакою мерой не измерить.
Двадцатый век. В нем многолико зло,
а тем, кто выжил, просто повезло.
Со зло творившими мы тоже, вроде, квиты.
Но совесть говорит мне: «Не туши
горячий свет обугленной души.
Ведь в мире есть еще антисемиты».
Глава 1
1933 – 1937 гг.
Янтарное пиво да пенная грива -
в подвалах баварских вскрываются бочки.
Громилы куражатся, это не диво,
«Майн кампфа» цитируя мерзкие строчки.
Под звуки фанфар зверь на трон возведен,
и нет уж простоя Хароновой лодке.
Хрустальная ночь и Рейхстаг им сожжен,
а пиво все льется в луженые глотки.
Взрывается мир. Бурно пенится пиво.
Война начинается жутким прологом.
Рыдая, развалины смотрят тоскливо,
как беженцев толпы бредут по дорогам.
Еще Бухенвальд и Майданек в проекте,
еще не дымится зловеще Треблинка,
но путча пивного лихие прожекты
над Польшей растерзанной крутят пластинки.
И вопли, и стоны, и крики вокруг.
А пиво рекою все льется и льется.
Не все еще знают, что немец - не друг,
и думают: «Может быть, все обойдется?».
«Еврейский вопрос» - Сатана им упился.
Войною кровавой развязаны руки,
и если ты в доме еврейском родился -
тебе уготовлены страшные муки.
***
22июня – 19 сентября 1941г.
Кто войну пережил, тому видится снова воочию,
как тевтонским вторженьем разорван был мирный наш сон.
Сотни тысяч стволов, раскалившись июньскою ночью,
наносили удар по заставам, неся им урон.
Сквозь пожары и дым обозначил оскал «Барбаросса».
Дикий зверь, как бандит, вероломно ворвался в наш дом.
Окропили траву в это утро кровавые росы.
Приняв смерть, шли в бессмертье все те, кто сразился с врагом.
Самолеты бомбили и Брест, и Одессу, и Киев.
Корчась в болях развалин, натужно стонала земля.
И зловеще ползли на страну тени свастик косые,
все, сминая, все, руша и мощной бронею гремя.
Проиграл свой дебют безоглядно диктатор усатый,
но ему не впервой миллионов считать черепа.
В приграничных боях, отступая, сражались солдаты,
землю, что оставляли, давила фашистов пята.
Тут, в степях Украины, где к осени блекнет кустарник,
их, с винтовкой в атаку ходивших, косило огнем,
и над их черепами растет одиноко татарник,
и горит по ночам фиолетовым тусклым огнем.
Как застывшая кровь, тот колючий цветок фиолетов,
словно полная чаша багровым вином до краев.
Пионерские горны уже не будили рассветов -
грохотала вокруг канонада упорных боев.
В сентябре Левитан по стране объявил: «Сдали Киев».
Комиссаров с евреями немцы пускали «в расход».
На восток устремлялись фашистские клинья стальные.
А плененным в боях уготовили страшный исход.
Глава 2
19 – 30 сентября 1941 г.
Сентябрь переваливал к исходу,
а воздух был прозрачен, невесом.
Скупой язык оперативных сводок
гласил, что Киев взят уже врагом.
Висели над Днепром мостов останки,
а по Крещатику, чеканя шаг,
прошла пехота, а за нею танки.
В квартиры и дома врывался враг.
Взрывал виски тревожный плач ребенка,
стоял в домах посуды битой звон.
Неслись проклятья грабившим вдогонку.
Была то явь, а не кошмарный сон.
Но вздыбилась земля вдруг от ударов.
Взорвался день и превратился в ночь.
Метались немцы в пламени пожаров
и из развалин убегали прочь.
Рождались слухи, всюду злобу сея,
и разносились крики воронья:
«Крещатик взорван! Дело рук евреев
и нет им ни пощады, ни житья!»
И поползла по Киеву тревога.
Приказ: «Евреям собираться в путь».
Куда ж их эта приведет дорога?
Приклады гонят – не передохнуть.
И темными предчувствиями мучаясь,
они бредут. У всех один вопрос:
«Куда ведут, какая ждет нас участь?»
Вдали сереет кладбища откос.
А по бокам фашисты, полицаи.
Нигде не скрыться и не повернуть.
Сквозь ненависть течет река людская,
за оцепленьем злобных взглядов стая,
хоть нет крестов, но на Голгофу путь.
***
Евреев торопят
фашистские гады,
а сбоку все взгляды,
все взгляды,
все взгляды…
И скорбные взгляды,
и злобные взгляды,
ехидные взгляды,
обидные взгляды,
свирепые взгляды,
нелепые взгляды,
разящие взгляды,
молящие взгляды.
Поток все течет.
Кто-то крикнул: «Не надо!»
А сбоку все взгляды,
все взгляды,
все взгляды…
Жестокие взгляды,
свирепые взгляды,
печальные взгляды,
прощальные взгляды.
Не знают они,
что их те же приклады
погонят, как скот,
и не будет пощады.
Погонят в Германию…
К Бабьему Яру.
Евреи идут,
чтоб принять вражью кару.
Глава 3
В истории еврейства казней много.
И ныне страх, как тошнота во рту.
…Слепая спотыкается дорога,
она упрется в смерти темноту.
Вот Бабий Яр. Повсюду оцепленье.
Ухе сереет неба бирюза,
и по рядам ползет оцепененье,
от страха расширяются глаза.
Все вещи - в кучу. Дан приказ раздеться -
и к Яру. Начинается исход:
по спинам палки, никуда не деться,
и безоружных косит пулемет.
Их гонят, гонят, гонят, гонят, гонят…
через бугры и рытвины туда,
где в ужасе земля натужно стонет,
рекою льется кровь, а не вода.
И в эту бездну медленно и глухо
срываются и падают тела.
Песок им будет ныне вместо пуха,
кого смерть за собою увела.
Поодаль полицаи и солдаты
штыками колют маленьких детей.
Над стариком глумятся супостаты -
кастет по голове: «Умри еврей!»
Вот изверги насилуют девчонок,
затем их добивают тесаком.
Вот в Бабий Яр летит грудной ребенок,
раввина убивают топором.
Уходит день. Яр полнится телами.
ОУНовцы кричат: «Умрить жиди!»
Сиона дети, я навеки с вами,
и палачам не миновать беды.
И кровь людская по песку струится.
Из груды тел протянута рука.
Пусть суд свершится Божию десницей,
и мрак фашизма сгинет навека.
Тут тысячи со смертью обвенчались:
портной, учитель, врач и брадобрей…
Средь груды тел набухший кровью талес.
Прими их души, Боже, поскорей.
Тут только ветер говорит: «Замучен
под Киевом невинный твой народ».
И где-то стон, тягуч и однозвучен,
теряется среди Днепровских вод.
***
Над Бабьим Яром небо бирюзой
горит. А я иду сегодня на свиданье
туда, где плачут не простой слезой,
а золотыми звездами страданья.
Иду на встречу с братом и сестрой,
туда, где боль людская поневоле
становится больней мне личной боли,
где сотни тысяч обрели покой.
Я с ними шел в пучину страшной бездны,
через войны кровавый ураган,
и ров пугал своей стеной отвесной,
вдали стонал от горя океан.
Тот стон, как нож по сердцу полоснул,
как будто гром по голове ударил,
как будто молний огненные твари
обдали грудь и задушили гул.
Боль ширилась и распирала грудь -
та, что галут пронзает постоянно,
и в сердце мне вопило неустанно:
«Пожалуйста, об этом не забудь!»
Набатным звоном в уши – не забудь!
Проклятием фашистам – не забудь!
живущим в назиданье – не забудь!
Как заклинанье – выживи и будь!
Глава 4
30 сентября 1941г. – 30 сентября 1943г.
Черных дней оккупации Киев вовек не забудет.
У безумства фашистского нету духовных преград.
Вдовьи слезы горючие воспоминания будят.
Тополя над погибшими в скорбном молчанье стоят.
Их вели на расстрел. Точно их по часам убивали -
украинцев и русских, армян, молдаван и цыган.
Над их трупами вороны, каркая тошно, летали.
Над обрывами яра весь кровью покрылся бурьян.
Чтобы скрыть преступленья, кострами уложены трупы.
И останки убитых сожрет ненасытный огонь.
Серый пепел покроет песчаного яра уступы,
разнося по окрестностям Киева страшную вонь.
В воду спрятать концы никогда никому не удастся.
Иудейскую кровь со славянской смешала война.
Оккупантам за все, совершенное ими, воздастся.
Вокруг Бабьего Яра возникнет молчанья стена.
***
1947 – 1953 гг.
Слоистые ползучие туманы
по заводям днепровским залегли.
Страна свои залечивала раны -
евреям смерть маячила вдали.
Анафеме предав космополитов
потоками цинично-лживых фраз,
готовился разгул антисемитов.
«Отца народов» нужен был приказ.
Но гром ударил. Изверг канул в Лету.
На нет тихонько изошел ГУЛАГ.
Отбой был дан кровавому навету.
Тирана прах покинул саркофаг.
***
1957 –1961 гг.
Но что это? Железных труб оскал
и клокот пульпы, льющейся на кости.
То Бабий Яр отстойником вдруг стал.
Бездушие пришло к погибшим в гости.
Пришло оно забвением войны,
забвением кровавой, страшной драмы.
Не ведая пред павшими вины,
вновь рушили святилища и храмы.
От гнева мертвых рухнула плотина.
Вода неслась экспрессом под откос,
людей и город поглощала глина,
а пульпы вал накатывался, рос.
Он клокотал, что все имеет цену,
что пред ушедшими мы все в долгу,
и что в грядущем ждут нас перемены,
и предрекал Чернобыля беду.
А Бабий Яр в забвении лежал,
хотя попал он в свитки Яд-Вашема.
Но Бог свой перст карающий поднял,
и им была обречена Система.
***
1963 – 2001 гг.
«Над Бабьим Яром памятников нет» -
над ним шумит асфальтная дорога,
и телецентр из застойных лет
антенной-пальцем в небо тычет строго.
Но если кто рукой песок там тронет,
то зашумят тревожно тополя,
и он услышит, как натужно стонет
и корчится в рыданиях земля.
Вовек не миновать нам Божьей кары,
и постоянно чувствовать страданья,
не находя в поступках оправданья,
покуда в душах правит Бабий Яр.
Эпилог
Тирания надменна безмерною злобой своею.
Чужда ей человечность, но светоч любви не погас.
И злобой захлебнется, кто в душах неверие сеет -
это прошлая жизнь нам уже подтверждала не раз.
Кто Победу ковал, ныне вписан в легенды и мифы.
Смерть поправший, Солдат себе славу по праву снискал.
Чрез препятствия лжи и цинизма подводные рифы
всплыла правда о тех, кто гонимых от смерти спасал.
Реки слез пролились, образуя громадное море.
Погибали народы, но жизнь остается жива.
Через сердце мое ты прошло, повоенное горе.
Книга скорби не всех убиенных хранит имена.
Смотрят с неба в упор немигающие яркие звезды.
Как укор они тем, кто стремится посеять пожар.
«Будьте бдительны люди!» Цените свободу как воздух,
чтоб Сизифовым камнем не стал никогда Бабий Яр.
Май – сентябрь 2001г.
Хронология событий, связанных с Бабьим Яром
1. 09. 1941 г. – Германские войска вошли в г. Киев.
20. 09. – 24. 09. 1941г. – Центр города потрясли мощные взрывы. Была разрушена крепость, где размещался один из штабов немецкой армии, комендатура и другие здания на Крещатике. Погибло много немецких солдат и офицеров, а также мирных жителей.
26. 09. 1941г. – В Киеве состоялось секретное совещание, в котором участвовал военный губернатор города генерал Эбергард и высшие чины СС. Решено свалить вину за взрывы
на киевских евреев и покарать их смертной казнью.
29 – 30. 09. 1941г. – В Бабьем Яру было расстреляно около 50 тыс. евреев. В акции по уничтожению евреев принимали участие: зондеркоманда 4а, части охранного полка СС «Юг» - всего 300 человек под руководством штандартенфюрера СС П. Блюбеля и 1200 человек «Буковинского куреня» частей ОУН, возглавляемого П. Войновским.
С 1. 10. 1941г. по 1. 10. 1943г. – фашистами расстреливались в Бабьем Яру: цыгане, военнопленные, партизаны, мирные жители города Киева – всего около 100 тыс. человек.
12. 08. 1942г. – Расстреляны в Бабьем Яру футболисты киевского «Динамо».
Август 1943г. – Подразделения 105-А под командованием офицера СС Баумана начало сжигать трупы погибших в Бабьем Яру.
29 09. 1943г. – Побег из концлагеря Бабий Яр заключенных – свидетелей сжигания трупов.
Январь 1945г. – В журнале «Новый мир» опубликовано стихотворение И. Эренбурга «Бабий Яр».
Март 1946г. – В журнале «Октябрь» опубликована поэма Л. Озерова «Бабий Яр».
1947 – 1953гг. – Разгул государственного антисемитизма в СССР, подготовка к депортации евреев в Сибирь.
1957г. – За симфонию «Бабий Яр» композитор Д. Клебанов был зачислен в буржуазные националисты, а поэт С. Голованивский за поэму «Авраам» обвинен в ненависти к советскому народу и оскорблении русских и украинцев.
1957г. – Принято решение о создании в Бабьем Яру пульпохранилища.
13. 03. 1961г. – Прорвало плотину пульпохранилища и масса полужидкой глины и песка, смешанные с человеческими останками, обрушились на лежащий в низине пригород Киева, неся смерть и разрушения.
19. 09. 1961г. – В «Литературной газете» впервые опубликовано стихотворение Е. Евтушенко «Бабий Яр».
Декабрь 1962г. – Впервые звучит «Тринадцатая симфония» Д. Шостаковича, в которой стихотворение «Бабий Яр» Е. Евтушенко переложено на музыку.
1968г. – Журнал «Юность» опубликовал документальную повесть А. Кузнецова «Бабий Яр»
29. 09. 1966г. – 25-я годовщина страшной трагедии отмечена митингом в Бабьем Яру. На митинге выступили писатели Н. Некрасов и И. Дзюба, которые заклеймили антисемитизм.
1968г. – За выступление на траурном митинге в Бабьем яру был арестован Б. Кочубинский.
1968 –1970гг. – Прокладка через Бабий Яр автомагистрали и строительство на его территории телецентра.
1976г. – Вблизи Бабьего Яра установлен памятник, ни в композиции, ни в надписи которого не отражена трагедия массового уничтожения евреев.
1991г. – В Бабьем Яру установлен памятный знак «Минора».
Август 2001г. – Покаяние и просьба о прощении Папы Римского Иоанна Павла 11 у памятного знака «Минора» за злодеяния, которые творились католиками по отношению к евреям.
http://www.stihi.ru/2009/02/06/5281
Другие статьи в литературном дневнике:
