Алексей ЦветковФарсалия
скоро кто-нибудь из них прорвет оборону пишет целий марку туллию цицерону упорхнет от нас республика словно птица кровь на форуме ручьем и в септе тоже кого выбрать на чью сторону становиться лучше к цезарю пожалуй он помоложе в голове гул на два роя делится улей не спасет середина марк выбирай туллий
вкрадчив цезарь я от его лести тупею пишет туллий и пускается в путь к помпею вмиг пожитки в повозку и в брундизий ходу километр папируса таблички из воска рассекает адриатическую воду прибывает в окрестность помпеева войска фарсал в фессалии две судьбы на выбор разбери без либретто кто кончак кто игорь
а что целий тот собой неприятен с виду яду лесбии сулил поэту в обиду за то и был им причислен к волкам позорным выходил ярить толпу к сенатским колоннам вроде ставил на красное а стало черным сложил буйну голову с луганским милоном то ли римляне в кадре то ли мы славяне кровь на форуме ручьем кровь на майдане
трудно выбирать в мире где нет середины не эти так те мечом отсекут седины раскатал было губу на лавры героя для триумфа френч сусальным золотом пышет только улей погляди опять на два роя снова сломано стило никому не пишет голова в чистом поле к ней с песней ворона голова помпея голова цицерона
* * * мне снился город в нем я помнил всех кто чья невеста и кому кто дядя любой случайный кашель или смех на улице опознавал не глядя
гурьбу в пивной чьи в школе сыновья который кот перебежал дорогу я знал любого в парке соловья по имени и всякую ворону
и с кем бы ни сводила там судьба в брусчатых переулках и парадных я был своим для каждого столба и с жителями разными на равных
но к долгой вахте явно не готов в какой то миг раз нет привычек вечных я перестал опознавать котов и дворников я начал путать встречных
они прощали дурь мою терпя пока в слепой шаблон сливались лица но как-то раз я не узнал тебя и ты ушла совсем другому сниться
пора на лунном повисеть серпе в разрозненном пейзаже ставить точку я снюсь от силы самому себе я здесь вдвоем с собой и в одиночку
пустая ночь полями прочь как вор слизнуло ливнем контуры с экрана поди пойми о чем я сплю с тех пор сон кончился а просыпаться рано
присяга
помните федор тогдашних котов зеленых как из-под котора стройной шеренгой шли квантовые мышеловки на их знаменах в поле червленом дождем золотые швы
главный один на хвосте капитанский узел вискас походный из котелка жуя сильно сперва я у них на допросе струсил когти как сталь изумрудная чешуя
вылижет дно и вторую банку откроет сразу со мной по-военному стал на ты глянет в глаза и сурово кто рептилоид сами мол вы крокодилы а мы коты
после в трансгалактическом их корвете на мониторах серебряных звезд помет все передай слово в слово сваровскому феде сам не поймешь и не надо а он поймет
кот-вседержитель как они были правы выдержка ваша другой бы кликнул врача я диктовал вам по памяти эти мявы вы лишь кивали быстро в блокноте строча
каждую ночь в орбитальном тумане сером корпус корвета в бисерном весь огне разве забыть как я был у котов курьером судьбы вселенной висели в тот миг на мне
если позволите чуть о своем о личном жизнь крокодила сумерки и тщета я у них тут почитай неделю как мичман ночи на крышах курс боевого кота
дайте собраться с духом и пустим в скором времени весь компрадорский режим на слом мы еще с вами споем эту песню хором хвост офицерским затягивая узлом
* * * вонзает сезон на излёте в декабрьское сердце река отправимся если возьмёте а нет так помедлим пока
не водку же век под салями добудут гвоздей и распнут пожалуй пора с журавлями на их перевалочный пункт
за городом древним за годом гуртом на болотной косе у них бивуак под ашдодом где в птиц превращаются все
крылатые контуры давних одеты в нарядный гранит неужто твоих метаданных творение не сохранит
припомним совместные с вами над варевом вечных корыт когда не следил за часами ничуть лишь бы винный открыт
считать обороты нелепо но жизнь прокрутилась не вся так медленно падает небо как будто застряло вися
над морем в которое юность под воду ушла с головой где небо ещё не коснулось отметки своей нулевой
* * * когда приспело нам время валить оттуда собирали утварь поджигали бумаги звездолёт дрожал вся земля тряслась от гуда мысль о дальней отчизне владела умами
перед стартом все в навигационном зале за беспорочную службу каждому лавры и велели исполнять что кому сказали стволы зачехлены в морозилке кадавры
окситоцин зашкаливает дембель скоро но батарея глаз из окрестного бора эти глаза словно сносят с орбиты наземь рушат небесный купол и вздымают снова эти глаза прожигают броню как лазер кожу зрачки обдирают с тебя живого
не сложилась наша дружба ужа и жабы горек нам был их плод и злак их был нам странен нынче у них вроде самое время жатвы вот на экране видим выходит крестьянин
ни на что не похожий ни хрящей ни вен там в чёрном балахоне безумным солнцем залит всё стоит с сельскохозяйственным инструментом и пустые орбиты слепо в небо пялит
de l’infinito universo e mondi
вот ножик с вещества снимает слой всю катаракту старческой заботы есть добрые миры но выпал злой начальники месткомы и забои тут овощи оратай норовит там на погост жмура влачит возница до блеска вымытый у мира вид всё розовое как вчера возникло таким навек пребудет он в аду и в нём я в школу маленький иду
кто чешет жопу кто окрошку ест спроважен кровельщик за три прогула жмур в ящике профессор общих мест но не о нём история покуда он разве автор неба и травы культурный слой набитый ништяками плодит неисчислимые гробы кругом трамваи рыщут как шакалы в них маленький простуженный хромой я двойку по труду везу домой
а как же множественные миры отличные от данного допустим придуманные детством для игры покуда общим не пожрутся устьем игра ещё не самый жуткий вред не ваш морской козёл в гурьбе табачной вот на бахче умалишённый дед живёт с воображаемой собачкой на что нам ваша скудная страна где сроду ни колибри ни слона
всё время быть собой напрасный труд однажды утром встать никем с постели пускай парторги гордые умрут зато вверху созвездия поспели щедрее крёза звёздное пшено в коронке бога диамант и в нём вся вселенная где сгинуть суждено слой вещества в которое вернёмся в соседний свет пробитое окно а может быть напрасно и оно
(«О бесконечности, вселенной и мирах» (итал. De l’infinito, universo e mondi) — трактат выдающегося итальянского философа эпохи Возрождения Джордано Бруно, опубликованный в Лондоне в 1584 году)
© Copyright: Геннадий Акимов, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
