***Вчера умер Даниил Гранин, известный русский писатель. Кстати, недавно Путин награждал его, и, учитывая весьма преклонный возраст (99 лет), не вызвал его в Кремль, а сделал это в Петербурге, по месту жительства писателя. Показывали недавнее интервью с Граниным, рассказывали, что этот человек не любил пустословия Многие годы собирал он свидетельства оставшихся в живых лениградских блокадников и выпустил книгу. В интервью он рассказывает один из эпизодов: у женщины умер сынок, она поклала его между окон, мороз, и начала отрезать по кусочку, подкармливать свою еще живую дочь. И не позволила умереть своему ребенку, и не позволила себе сойти с ума. Наверное, такого же хочет и моя страна, объявив мне блокаду. Аналогии просто сами уже возникают при этом слове. Сейчас пересмотрела свой стих "Щепка", написала позавчера, а вчера на нашем рынке -- то, о чем я писала: везде помидоры по 90 -- 100 рублей за килограмм, а в одном месте -- сорок! Ну, думаю, возьму хоть поем с полкило. Еще записка: "Не выбирать!" Беру один, второй -- а они все гнилые! Выкладку сделали, повернули кверху оставшейся частью, сохранившимся кусочком кожуры -- еще и грозят не выбирать. Берешь -- а он не целый, он кусочек, меньше половины, а с рук течет! Так хочется предложить этим продавцам самим съесть -- то, что они предлагают людям, хоть один гнилой, прокисший! Думаю, что сегодня это гнилье уже выбросили, уже оно просто в кучке, как говорят, не держится. И никому из администрации Донецка нет дела -- до того, что творится на нашем Путиловском рынке, какие здесь цены. Рассказывают по ТВ, что все есть, что в Донецке все можно купить. Наверное, одна я не могу. Середина лета -- а помидор не пробовала, вчера купила аж две штуки, один проглотила -- второй держу. Торговцы на рынке ставят цены, наверное, сразу с учетом того товара, который пропадет -- от этих же заоблачных цен. Потом на гниль сделают снижку, снова не раскупят -- и выбросят. По-моему, это такое же вредительство, как те, кто ставит взрывчатку. Убить человека -- тротилом иль голодом -- какая разница. За четыре года уже забыла вкус яблок, винограда, этим летом, наверное, останусь и без помидор, на зиму всегда делала запасы для борща, только на нем и сижу уже целых три года войны. Что сказать? К поэзии это, конечно же, не имеет (вроде) никакого отношения, эстеты могут возмущаться, ведь писать надо о прекрасном, о любви, о чистом небе и зеленой траве, о красивых домах и улыбающихся людях. Конечно же, без сомнения. При одном малюсеньком условии: если это небо не воет миной или снарядом, если эта трава растет себе спокойно, а не превратилась в воронку от взрыва, если эти дома стоят и не сделались пепелищами, развалинами -- грустным итогом человеческой бешеной дури. И если эти люди сытые и улыбаются, а не стонут от ран и не бегут трясясь в подвал во время обстрела. И не лежат пластом на трупике своего ребенка. И не поднимают к небесам слепое слезами лицо, и не выхрипывают проклятия -- такому же слепому Господу, обратившему их земную жизнь в ад. Вот к чему здесь -- Данииил Гранин. Думаю, пройдет время -- и кто-то другой, такой же неравнодушный, тоже напишет о блокаде. Но уже не ленинградской, а донбасской. О том, как выживали и погибали здесь люди -- не от внешнего врага, как в Великую Отечественную, а от своего же, доморощенного, которого даже предателем назвать нельзя, потому что Украина никогда не была ему настоящей Матерью, Родиной, а только местом, где он, обогащаясь, ради развлечения уничтожает ее народ -- руками этого же трусливого, обезумевшего -- нет, уже не народа -- просто населения. © Copyright: Надежда Еременко, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике: |
