***
днвнк
Флоренс Александра: литературный дневник
Послушайте, так будет.
Улетят на зимовья птицы,
Разрешаться тугие тучи
Эпидемией сирых будней
И злопамятностью дней.
Вы успеете мне наскучить,
Вы успеете мне отсниться
Головой на пасхальном блюде,
Воскрешением от любвей.
На безлюдье и птицы - люди,
Вот журавль, а вот синица,
Вот река и её излучье,
Вот полнеба, а вот рукав.
У волчицы пустые груди,
Пить волчатам и не напиться,
Пока выпадет жребий лучше,
Чем шаром катить в закромах.
Тем надежней гнездо, чем круче,
Я сама себя князь и гридня
От монгола до печенега -
Недоступность рождает злость.
Тетиве со стрелой сподручней,
Ваша ложь мерзлота - фригидна,
Эту топь я прошла без слеги.
У любви не бывает врознь.
Послушайте, так будет.
Улетят на зимовья птицы,
Разрешаться тугие тучи
Эпидемией серых будней
И злопамятностью дней.
Вы успеете мне наскучить,
Вы успеете мне отсниться
Головой на пасхальном блюде,
Воскрешением от любвей.
На безлюдье и птицы - люди,
Вот журавль, а вот синица,
Вот река и её излучье,
Вот полнеба, а вот рукав.
У волчицы пустые груди,
Пить волчатам и не напиться,
И не выпадет жребий лучше,
Чем шаром катить в закромах.
Тем надежней гнездо, чем круче,
Я сама себя князь и гридня
От монгола и печенега -
Недоступность рождает злость,
Тетива без стрелы фригидна,
Без зимы не бывает снега,
У любви не бывает врознь.
Послушайте, так будет.
Улетят на зимовья птицы,
Разрешаться тугие тучи
Эпидемией серых будней
И злопамятностью дней.
Вы успеете мне наскучить,
Вы успеете мне отсниться
Головой на зеркальном блюде,
Отражением от любвей.
На безлюдье и птицы - люди,
Вот журавль, а вот синица,
Вот река и её излучье,
Вот полнеба, а вот рукав.
У волчицы пустые груди,
Пить волчатам и не напиться,
И не выпадет жребий лучше,
Чем шаром катить в закромах.
Тем надежней гнездо, чем круче,
Злость
У монгола и печенега
Тетива без стрелы фригидна,
Без зимы не бывает снега,
У любви не бывает врознь.
Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных.
Жуют волы, и длится ожиданье --
Последний час вигилий городских,
И чту обряд той петушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз,
Глядели вдаль заплаканные очи
И женский плач мешался с пеньем муз.
внебрачный сын Тосканы и Хеврона
внебрачный сын Тосканы и Хеврона
аккорды рёбер и ребристость нот
какой шершавой стала кожа
сочится сок и тают ледники
не долетит перунова стрела
Хлеб с чесноком, пересыпанный солью,
Бурый томат, пересыпанный солью,
хлеб с чесноком
Душная ночь тяготит к изголовью,
На ложе резной балдахин обрамит
Призраков рая и ангелов Гойя.
Звёздное небо, сентябрь, Мадрид.
я ______ на ночлег
нананананаа
и на нананана лег
нананананаа
начищена бляха
аонит
Хлеб с чесноком, пересыпанный солью,
Бурый томат, пересыпанный солью,
хлеб с чесноком
Душная ночь к изголовью,
Перед корридой тореро не спит.
Звёздное небо, сентябрь, Мадрид
душная ночь в изголовье
Перед корридой тореро не спит
И Гойя, и Гойя, и Гойя
звёздное небо, сентябрь, Мадрид
боль затуманит мой разум
страх перед болью пересилит страх перед богом
Июль, звёздное небо, Мадрид
и призраки Гойя, и ангелы Гойя
пандан - в пару
призраки рая и ангелы Гойя
И Гойя, и Гойя, и Гойя.
Душная ночь тяготит в изголовье.
Безумство бессонницы освободит
Узников рая и призраков Гойя.
Звёздное небо, август, Мадрид.
Священней письма пресвятая палата.
Вещунья сгорает не кровоточа,
Но прибавляя дукаты прелату...
И новый донос от руки стукача.
Не оскудеют десницы Господни,
Обол за щекой - небольшой капитал,
Намедни дадут, отнимут сегодня.
По шею в воде не напьется Тантал.
Но будет любовь и лицо за вуалью,
И встретится с Богом пророк Илия,
Как встретились вместе Франциско и Альба,
И с Natalis Domini встретился я.
Где сила закон - нет места любови,
.
если сила это закон то любви нечего делать на этом свете
а без любви недостаточно средств жить
Да не оскудеет рука
Царство Господнее
Где нана, где Гойя, где я...
Другие статьи в литературном дневнике:
