сами по себе, а в рамках недели Праздника Книги. О, какие чудные издания блестели сегодня на лотках перед Публичкой под ласковым бабье-летним солнышком! Жаль только, что продавцов было больше, чем покупателей - красота дорого стоит. И только наша поэзь - задаром. Были у нас в гостях пару лет назад московские типа мэтры - как же они удивились, что в Ростове нет поэтического магазина! Вот везде есть, а здесь нет. Зря книжки свои везли в такую даль и много...
И слово "дарить" звучало для них не то странно, не то незнакомо. А мы дарим. Или меняемся. И на фестивале тоже. Так что, уважаемые участники, у вас есть возможность обновить свои библиотечки.
И на сладкое - случай из жизни\истории моей\Публички. В конце 80-х по центру города плавно растекалась неистребимая грязь от двух долгостроек - муз.театра и ДГПБ. Театр висел в планах 18 лет, Публичка - 22 года, а я в то время была корреспондентом газеты "Строитель" (аж полгода! больше меня не вытерпели). И вот моему непросыхающему начальству вдруг показалось, что именно я смогу сдвинуть два этих долгостроя с мертвой точки. Благо, они в квартале друг от друга. А тут еще зима, то мороз, то дождь, то вручения переходящих знамен промежду стройтрестами... И посыпались мои репортажи про пьют и воруют в стол редактора, но никак не на первую полосу газеты. И вот в один из таких промозглых дней с мокрым снегом и в мокрых сапогах подплываю к своей Публичке, а навстречу - машина с кирпичом ИЗ ворот - и ляпс! - по единственной в жизни ценной вещи, тонкокожей югославской дубленке с большим воротником из ламы, купленной в кредит на погода у фарцовщицы...
В бешенстве ищу прораба, а он где-то под куполом библиотеки - лестничных маршей еще не было, но отделочные работы уже велись с шатких мостков, по серпантину проложенных снизу доверху, по которым дородные тетки-отделочницы вручную ведрами тягали раствор на высоту 7 этажа. Я следом. Нахожу этого гада-ворюгу-прораба и... А он - здоровенный бугай с красной ответренной рожей и такими же красными заспиртованными глазенками. А я ему - по грудь где-то, но стою и ору что-то про совесть. И тут он хватает меня за ламу и дышит перегаром на тему: вот сейчас произойдет несчастный случай с журналисткой... Не забывается во времени это чувство, когда доски мостков на высоте 25 метров начинают уходить из-под ног. Краем глаза вижу, как окаменели бабы со штукатурными принадлежностями в руках. И вдруг невероятная тишина, аж звон в ушах. От злости, наверное. Но не от страха, это точно. Потому что в следующий момент мои музыкальные пальчики железной хваткой вцепились в его мотню. А железной, потому что по сей день два грецких ореха в горсти крошу. А тогда...
Не знаю, сколько секунд-минут длилась эта сцена, и как она выглядела со стороны, только он понял, что падать придется вместе, если не отпустить ламу и меня вместе с ней. Как ни странно, но строительство вдруг активизировалось. Правда, вместо розового туфа здание облицевали страшно-коричневым, и теперь оно больше похоже снаружи на саркофаг, но изнутри там дивно. Можно сказать, место моего второго рождения. Могу показать, где именно...
