Елена Коренева - о Константине РайкинеМне хотелось, чтобы кто-то почувствовал то, что чувствую я, когда вижу, слышу, читаю… Как беспардонно склоняют на все лады имя Кости Райкина, оскорбляя его, ставя под сомнение его искренность и личную человеческую, актерскую драму, разворачивающуюся сейчас на наших глазах. Не только его драму. Драму Кирилла Серебренникова. Драму Алексея Малобродского. Драму многих людей театра. Но мне кажется и хотелось бы верить, что на Костином примере — понятнее станет, что почем у «всех этих райкиных, серебренниковых, крымовых, додиных…». Отчего человек, сыгравший Лира, Ричарда Третьего, Человека «из подполья», и научивший других актеров любить сцену и говорить с нее словами Шекспира, Достоевского, Рощина и многих других больших драматургов, человек, всю жизнь, создающий на сцене «образы», занимающийся разгадыванием смыслов и ребусов человеческой психики, мотивов его поведения, вдруг выходит и, задыхаясь, начинает говорить под запись на камеру об оскорблении несведущими чиновниками самого понятия — театральный коллектив и тех, чья профессия, говоря бюрократическим языком, называется «творческий работник». Меня всегда поражала Костина одержимость своей профессией и театром. Я работала с ним в «Современнике», репетировала, а потом играла с ним в спектакле Валеры Фокина «И пойду, и пойду…» по «Запискам из подполья» и «Сон смешного человека» Ф.Достоевского. Я наблюдала Костю в театре, на гастролях, в свободное от репетиций и спектаклей время. «Наблюдала»— не намеренно, просто он всегда обращал внимание на себя тем, что постоянно что-то проигрывал в одиночку, отрабатывал речь или движение, когда все расходились по буфетам или просто покурить, поболтать. Отойдя в сторону от актерской компании, он то жонглировал, бесконечно подбирая, упавший «предмет» и, начиная снова, то выделывал очень быстрые «па» ногами, осваивая чечетку… То говорил скороговоркой себе под нос текст роли — один на один, ни для кого, для себя. Он отрабатывал движения мима — (был увлечен Марселем Марсо), — работал над своей пластикой, над скоростью и выразительностью речи, пробовал разные актерские техники. Это происходило и в коридорах театра, и в аэропортах, пока труппа ожидала посадки на самолет, и во дворах отелей, в которых мы, театр, останавливались на время гастролей.
© Copyright: Елена Владеева, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
