На хребтах фонарей раскачались тревожные птицы рассвета.
Дежурный трамвайный вагон принимает удар на себя.
Из-под ног поднимается, лезет дурная планета,
выходя из себя, обнажая слои и края.
В перепутанном мире кричат оголтелые птицы
и осколки ночных разговоров дворник пихает в ведро.
Он стоит на окраине и кому-то неистово снится –
с красным носом морковным, с ключами от райских ворот.
А над ним занимается радуга и полыхают оркестры.
Он задумчив с похмелья, слеза на небритой щеке.
Десять тысяч столетий он не двинется с лобного места,
потому что беседует с ветром и молчит на любом языке.
Где заветные лавочки ждут седоков у подъездов,
Росинанты окраин для старушек с беззубой судьбой –
все песочницы ломятся от кандидатов в женихи и невесты,
а печального дворника с матом опять волокут на вечный покой.
Но когда наступает очередное кромешное утро –
тут как тут он, и радуги бьют из его рукавов.
Он похмельно-счастливо ключами гремит поминутно,
открывая всеми забытые двери давно снесенных домов.
И пока он стоит - снеговик, уцелевший до лета -
и баюкает время в волосатом своем кулаке –
ничего не случится… Дурацкая наша планета
провернется опять, словно ключ в заржавелом замке.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
