Аксинья Александрова. Город
Город
Sep. 14th, 2011 at 1:46 PM
Этот город пропитан морем, водой насквозь:
Открываешь глаза, с ресниц собирая соль.
Этот город, как морок, ветреное лассо,
Остается на коже, крутится у волос.
В этом городе теплый воздух в руках дрожит,
Мелкий дождь за час превращается в водопад.
Приходи ко мне жить,
Приходи со мной засыпать.
Этот город ласково тянет меня на дно,
Он целует в висок, ударив меня под дых.
В этом городе слишком много морской воды,
Этот город слишком большой для меня одной.
Ночью в городе даже звезды - почти ножи,
Здесь и радость, и горе быстро идут на спад.
Приходи ко мне жить,
Приходи со мной засыпать.
В этом городе небо с синего в голубой
Тает, струится, сливается с горизонтом,
Где Черное море кажется бирюзовым,
Этот солнцем нагретый город - сама любовь.
В этом городе я просыпаюсь всегда с тобой.
https://cannellia.livejournal.com
***
Звезды стреляют сверху легко и метко,
Ночь, как у шизофреника на рисунке,
Даже луна - серебряная монетка.
Мне за неё продали всего лишь сутки,
Хронос, как помнишь, та ещё злая сука.
В общем-то и любовь - это тоже деньги,
Хоть и дешевка, но по углам как грязи.
Целую жизнь копил - и всего на день мне,
Знал бы, как мы паршиво здесь все увязнем,
То б заводил побольше случайных связей.
Нас тут толпа - пусть новеньких, но помятых,
Слушай, продай любого, пока не поздно.
Хочется матом, но не все время ж матом,
Хочется прозой, но не умею прозой...
Помни меня - и я наскребу на дозу.
***
К востоку от солнца, к западу от луны,
Где дни как в тумане, ночи без снов - пьяны,
Спасения нет от тягостной пелены,
От плотной фаты печали.
Смотри, подвенечный саван тебе к лицу,
Не жалуйся сёстрам и не перечь отцу -
Жених вырвет сердце каждому храбрецу,
С которым тебя встречали.
Запомни, внутри у принца живет медведь,
Читай по губам, которым не розоветь:
Когда он уйдёт, ты станешь о том жалеть,
Искать его будешь запах.
Где замок плющом и мертвой травой увит,
Где чистое зло прекрасней добра на вид,
К востоку от солнца, к северу от любви,
От лунной тропы на запад.
***
Ай, у неё луна под рукой и солнце под волосами,
Ай, её сердце спрятано там, где искры костра плясали,
Ай, она видит то, что однажды будет и не случится,
Ай, у неё луна под рукой и звездочка на ключице.
Эй, не играй с огнём, не смотри ей вслед, не иди навстречу,
Эй, не бывают правы, что говорят, будто время лечит.
Сердце твоё - звезда, никакой одеждой его не скроешь,
Сделаешь шаг - не станет пути назад, не зови на помощь...
Ай, у неё глаза горячей углей и темнее сажи,
Ай, она знает главное, но, поверь, никому не скажет,
Ай, она видит то, что однажды будет и что случится.
Сердце её - змея, что спокойно спит на твоей ключице.
***
Довелось ли увидеть суженую в Самайн?
Что прекрасна настолько - сил никаких смотреть,
Что остра словно правда, ласкова как зима,
Хороша как смерть.
Удалось ли узнать, что с той поры навсегда
Каждый камень в ладони - на погребальный холм,
Что стал вечным огонь, до боли живой вода
И помкрытым мхом
Постаревший колодец памяти, где нет дна,
Где потушен костёр и ночь остудила смех.
Где осталась лишь та, прощальная, что одна
Тяжела словно жизнь,
Но, право, красивей всех.
***
- В каждом твоем порту, как в кричащем рту,
Зря я ищу бесценную немоту.
Милая, хватит лить на меня елей,
Мне тишина намного тебя милей.
- Милый мой, я страница, сургуч, печать,
Я - то перо, что знает, с чего начать:
В чистом листе бездонный колодец слов,
Просто на время запертых на засов.
- Нет, я не буду слушать, молчи, молчи,
Если ты дверь, то я потерял ключи.
Только ты - рынок, цирк, кочевой бардак,
Мне без тебя никак.
И с тобой никак.
- Да, я галдеж, я грохот, я гогот, гул,
Я не могу одна, а с тобой - могу.
В общем-то, я и есть для того-то лишь,
Чтоб после крика громче звучала тишь.
***
Там за горной грядой, по-прежнему молодой,
За сухим родником, за мёртвой его водой,
За широкой рекой, в которой таится ложь,
Там, где даже чужие мысли - почти ножи,
Мудрый старец живёт, что скажет, как ты умрешь.
Или может, зачем ты жив.
Я ступаю легко, я кровь, но и молоко,
По воде, что была отравлена родником,
По траве, бывшей лесом, той, что не помнит гор,
По распухшей от сожалений земле скользя.
У меня два вопроса, каждый - важней всего,
Только оба спросить нельзя.
Я почти не боюсь, пускай все забуду, пусть
Затеряюсь в лесу, что выучен наизусть,
Пусть в ненужное место или неверный час
Попаду, как чужие сны попадают в клеть.
Но пока я иду, все травы вокруг молчат
И все птицы боятся петь.
Что ж, уже за рекой, куда мне подать рукой,
Разливается дым, в котором дрожит покой.
Там старик у костра, чуть мирта и чабреца
Нужно бросить в огонь, пока он начертит круг.
Я к нему подхожу, найдя в себе храбреца,
Но не выпустив трав из рук...
И теперь все - вода, в ней чьи-то текут года,
За спиною у гостя горная спит гряда.
Говорю ему, что в запасе пятнадцать лет,
А затем станет чей-то нож чересчур остер.
И пока я черчу свой круг на густой золе,
Он бросает чабрец в костер.
***
У старухи в шатре пахнет ладаном даже дым,
Ведьма знает, что дальше случится почти с любым,
У неё есть холодное солнце и горький мёд,
Мы с сестрою пришли, чтоб узнать, как она поёт.
У сестры моей мир качается на руках,
У нее даже вздох точней, чем моя строка,
У меня не слова - венки из засохших фраз,
А сестре моей жизнь к лицу, но и смерть как раз.
У старухи в шатре пахнет ладаном, прелым мхом,
Она вовсе не хочет рассказывать о плохом,
Говорит, будет сын красив и спокоен брак,
Вот и все про меня, дальше слушать иди, сестра.
У сестры моей рукава зеленей травы,
Станут скоро правы кричащие - головы
Не сносить на плечах в безжалостный майский зной,
Чтоб лежать на полу, застеленном тишиной.
У старухи в шатре... Впрочем, где теперь тот шатёр -
В нем одна из сестер (но которая из сестер?)
В одряхлевших руках держит солнце и горький мёд
И поёт, но сама не знает, о чем поёт:
У сестры моей под ногами дрожит земля,
Я красивей, она упрямее короля.
Пахнут жженой травой и ладаном две свечи.
Песня кончилась, Анна, что же ты так кричишь?
***
Как под вечер ноет спина от грыж,
Так душа болит, будто жмет в плечах.
У меня есть кот, он мохнат и рыж,
Он приходит ночью ко мне молчать.
Чтобы я могла не кричать, не петь,
Мир рукой придерживать, как живот,
Чтоб во мне дрожала земная твердь,
За края не выпустив ничего.
Чтоб услышать вдруг, как гудит маяк,
Как в морской утробе смеются сны.
У меня есть кот, у кота есть я
И почти что семь часов тишины.
http://rowana.diary.ru
Другие статьи в литературном дневнике:
