***Бухарестское чудо Эта история длилась десятки лет и закольцевалась 24 июля, 5 лет назад. ...Я его никогда не видела. Мой дед погиб в Румынии, в 45-м. Уже после Победы. 62 года наша семья искала его следы. Мы посылали запросы в архивы и разные ведомства. И отовсюду получали отрицательный ответ. В списках не значится. Или вовсе никакого ответа...Мы знали только, что похоронен он в братской могиле где-то в Бухаресте. Но еще в 1977-м в Румынии случилось сильное землетрясение, разрушившее город как раз в районе Братского кладбища. Вроде бы захоронения потом перенесли, но куда -- неизвестно. Всю свою жизнь бабушка ждала мужа и надеялась, что похоронка была ошибкой. Она пыталась представить себе город Бухарест. И просила меня когда-нибудь туда съездить. И если не найти следов деда, то хотя бы пройти по тем улицам, где он ходил, мечтая о победе и тоскуя о семье.Я его никогда не видела. Но маленькая семейная трагедия была моей личной историей Второй мировой войны. Поэтому, как только возможность появилась,я купила билет в Бухарест. Дед погиб уже после Победы – 24 июля 1945-го. Как и почему, теперь уже никто не расскажет. Когда страна праздновала Победу и встречала с фронта тех, кто выжил, бабушку нашла похоронка. Эта до дыр затертая на сгибах бумажка хранится в шкафу вместе с фронтовыми письмами деда. С каждым годом все труднее разобрать казенный холодный текст: «Красноармеец Леонов... братская могила N...». Невероятно горько читать такие строки, когда закончилась война. И особенно больно, что уже после похоронки пришло сильно, на целую жизнь, задержавшееся письмо деда: «Родные, милые, война закончилась, и скоро я смогу вас обнять...». Удар получился двойным. Может быть, поэтому моя в то время 36-летняя бабушка ни за что не хотела поверить, что муж не вернется. Она с четверыми детьми ждала его в маленьком городке, где был их последний совместный дом. Но так и не дождалась. Моя бабушка Настя, Анастасия, влюбилась в 16 лет. И на всю жизнь.Она была красавицей даже в старости. Черные волосы, тонкая кость, греческий профиль. И бескомпромиссный характер. Как часто я тогда страдала: «Ну почему, почему я на бабушку совсем не похожа?!» Ну а дед был иллюстрацией к русским сказкам – русые волосы – то что называют кудри, яркие глаза, ростом под потолок. Чудо что за парочка была! Познакомились они в Сибири, куда после Первой мировой судьба забросила переселенцами семью моей Насти. Потеряв на войне всех мужчин, семья враз обнищала. Там, в таежной глуши, которую нужно было заселять, им выделили кусочек земли. Но все равно они были почти что нищими – ну что могут одни девчонки да мать. А дед был из богатых. Увидел -- влюбился насмерть. Как водится, встречаться им не разрешали родители. Его – потому что девушка-то не пара. Ее же мать из гордости считала, что нечего с богатыми якшаться. И прятала единственные дочкины валенки, чтоб дома сидела. В 40-градусные сибирские морозы Настя убегала на свидание через окно – босиком по снегу. Очень строптива была моя бабушка. И влюблена. Ну а дед потом отогревал в ладонях ее окоченевшие ноги. В конце концов родным пришлось смириться. Настю приняли в семью. Один за другим родились у них четверо детей, и среди них – моя мама. Дальше – чехардой закрутились годы, полные потрясений. Во время сталинских А потом была война Деда мобилизовали сразу. Перед отправкой на фронт он успел вырваться на часок -- попрощаться. Семью грузили на баржу, чтобы морем переправить в Керчь. А оттуда теплушками в эвакуацию. Он прибежал перед самым отплытием. Обнялись в последний раз. Потом немцы начали налет. Соседнюю баржу с людьми разбомбили на глазах у моей мамы. Она до сих пор вздрагивает, вспомная этот ужас, грохот и дым. Бабушка в то время ждала пятого ребенка. Во время тяжелой дороги она его потеряла и едва выжила сама. Войну семья пережила на Урале, ютясь впятером в тесной каморке. Чтобы как-то выжить, бабушка уходила работать с рассветом, возвращалась затемно. Однажды, придя домой, она не обнаружила самого младшего сына. И нашла его в хозяйском хлеву, ползающего под ногами у коров... С большим опозданием приходили редкие треугольнички писем. Из Польши, Венгрии, Румынии. Он писал, что любит. Она ждала.Никогда она больше не вышла замуж. Никогда до конца не верила, что он погиб. Часто, когда во дворе гремел замок, я видела, как она вздрагивала и с болезненной надеждой в глазах глядела на калитку. Она ждала. Она ушла, как и он, 24 июля. День в день. Только через 34 года. Что-то это значит, наверное, а не только простое совпадение. Думаю, что такие истории есть почти в каждой семье. Надо только поднять их на поверхность из глубин памяти.Я очень любила бабушку. Поэтому всегда помнила то, что ей обещала. Но, отправившись в Бухарест всего на два дня, особенно даже не расчитывала, что за такое время смогу сделать то, чего не случилось за шесть десятков лет. Все, с кем я советовалась – большие чиновники, опытные дипломаты в один голос говорили: «Что ты! Люди с большими связями десятилетиями не могут найти своих родных, а тут чужая страна...» А Румынский Красный Крест на мои письма вообще ни разу не ответил.И только журналисты румынской газеты «Зори» и живущий в Бухаресте писатель Никита Данилов, с которыми я списалась, сразу же сказали: «Приезжай, попробуем». Солнечный удар В город, где погиб мой дед, я попала 24 июля, в день его смерти. Как нарочно, это был период страшной жары, поразившей всю Европу.Очень странным городом оказался этот Бухарест. Эпицентр абсолютной эклектики. Проспекты престижных бутиков и обшарпанные кварталы, районы сталинского соцарта и великолепные особняки с роскошными садами, напоминающие, что в начале 20 века Будапешт был модной столицей Европы. И церкви, церкви, церкви... Особенно много византийских, с непривычным начертанием икон, со свечами, которые зажигают не внутри храма, а в подворье, в специальном месте с надписями «Vii» и «Morti» («Живые и мертвые») и ставят в воду, чтоб не расплавились раньше времени.... Пятьдесят градусов в тени. Асфальт тает под ногами. На улицах -- палатки Красного креста, где людям раздают воду. Изможденные бухарестские собаки валяются по обочинам. Впереди прямо на трамвайные рельсы падает мужчина – обморок, солнечный удар. Толпа бросается на помощь. Истошно гудит «Скорая». За углом на площади фонтанов дети плещутся под струями воды, периодически к ним прыгают и взрослые. Впереди, в десяти метрах -- Нулевой километр. Знак отсчета дорог. Румыния, как и многие другие, старательно посчитала себя центром Европы. В какой-то степени сегодня для меня это так и есть. Через каждые сто метров торможу, чтобы купить бутылку ледяной минералки и выливаю ее себе на затылок. Кажется, что влага с одежды испаряется с шипением. А ехать мне неизвестно куда. Господи, не оставь меня...
Первый звонок рано утром – в российское посольство. Долго объясняю, кто я и чего хочу. Человек на том конце трубки – в явном замешательстве. Просят перезвонить через 10 минут. Перезваниваю. Отвечает другой голос. Подробно объясняю, кто я и чего хочу. Пауза. Просят перезвонить через 15 минут. Перезваниваю. Третий голос. Подробно объясня... Примерно через час терпение покинуло меня насовсем. Зато, наконец, выясняю, что тех сотрудников, с кем я говорила еще из Риги, в Бухаресте сейчас нет. И что в посольстве есть списки погибших солдат, но имеется ли среди них мой дед, узнать в данный момент невозможно. «Приезжайте через год, -- говорят мне. -- Попробуем вам помочь». Удалось узнать только, что братские могилы из центра перенесены по разным кладбищам. Прошу сказать адреса и уже не удивляюсь, услышав: «Перезвоните через 15 минут». Ясно, что никто со мной возиться тут не собирается. Из гостиницы я вышла с ощущением полной безнадеги. В 10 утра на улице уже за сорок. Однако ноги сами привели к старинному православному храму Николая Чудотворца, в трех кварталах от гостиницы. Может быть, именно Чудотворец и помог в этот день? Во всяком случае из храма я вышла совсем с другим настроением. Решаюсь поймать такси и вести точечный поиск. Примерно через час в районе огромного парка Хэрестреу узнаю за оградой одного из кладбищ памятник советским солдатам, известный мне по снимкам в интернете. Может быть, это здесь?Такси отпущено. Солнце в апогее. Ворота Братского кладбища закрыты на огромный замок. Что делать? Лезть через ограду? Но к раскаленной решетке даже прикоснуться страшно... Одна за другой изнутри просачиваются через прутья полудохлые бездомные собаки и как-то недобро смотрят. На всякий случай отступаю.Опять ловлю такси и еду на другой конец города в газету «Зори». За помощью. Редакция «Зорь» обнаружилась в очень уютном центре местной общины русских старообрядцев-липован. То, как меня тут встречают, мгновенно примиряет со всем происходящим.В принципе, в центре в этот день не оказалось моих знакомых журналистов. Зато была полная запарка. Через день все сотрудники уезжали к морю -- проводить фестиваль русской культуры, традиционный в Румынии. Решались последние и, как водится, самые важные оргвопросы.Тем не менее Ирина Фрол, директор общины, бросает все, чтобы заняться моими делами. Звонит депутату, затем в российское посольство. Ищет ключи от ворот. «Сегодня это нереально. Давай завтра!» -- просят меня. Но мне надо сегодня. Завтра я уезжаю. Пока ждем отзвона, Ирина рассказывает про липован, трогательно сохраняющих свои русские корни. И эта история заслуживает отдельной статьи. Больше всего меня потрясло, что русская община в Бухаресте финансируется румынским государством. А также и все газеты, журналы, книги, которые тут издают на русском языке. Школам обеспечивают учителей русского, если в классе есть хотя бы несколько учеников русского происхождения. Естественно, эти уроки тоже бесплатны.И наконец, русские староверы имеют своего представителя в парламенте Румынии. Вот вам и отсталая страна. Нет, это точно центр Европы. Наконец Ирине удается договориться насчет ключей. Надо ехать. А вдруг зря? Вдруг кладбище совсем не то? А липоване уже накрыли стол, но я отказываюсь от обеда. Времени совсем мало. И тут меня берет под опеку юная девочка, журналистка из «Зорь». Клаудия встает, собирает вещи в маленькую сумочку. «Я еду с вами». Я артачусь: «Ни в коем случае, на улице – пекло, у тебя – полно работы». Клаудиа вовсе не спорит. Молча ждет у двери. Тогда я еще не знала ее фамилии -- Амелиан, но подумала, как же эта девушка внешне похожа на Амели в исполнении Одри Тату. Оказалось, не только внешне и не только по фамилии. Мы отправились за ключами. Два сотрудника посольства, по просьбе Ирины, поехали на Братское кладбище вместе с нами. По дороге я попросила Клудию завернуть за цветами для деда. На всякий случай.... А вот это уже дежа вю. Я опять стою у ворот. Жара распоясалась совершенно. Воздух раскален, в глазах пляшут красные мошки. Мы наконец открыли замок, и из-за ограды с лаем бросились те же бродячие собаки. Пока мужчины отгоняли их палками, мы с Клаудией начали методично обходить длинные ряды могил, вчитываясь в имена. ... Через несколько минут я стояла перед фамилией деда и не могла произнести ни слова. Это было настоящим потрясением. Шесть десятков лет и два года мы его искали. А он лежал в этой земле. Оказалось, после землетрясения в Бухаресте румыны бережно перенесли останки солдат из общей братской могилы на окраину города. Теперь каждый погибший лежал под своей звездочкой. Ко мне тихо подошла Клаудия. Я помню, как расширились ее глаза. Она тоже не ожидала.Свечка, привезенная из дома, начала таять от жары уже в руке. Но я ее все равно зажгла. И этот огонек как будто разом связал все вместе: прошлое, сегодняшнее и завтрашнее. Здравствуй, дед, мы наконец тебя нашли. Потом мы с Клаудией долго ловили такси. На обратном пути молчали. - Мне кажется, ты сейчас поставила важную точку в своей семейной саге, -- сказала вдруг Клаудиа. – Не может быть семьи без любви. Очень серьезно сказала. Глаза у нее как-то сразу стали влажными. И она начала рассказывать мне о своей семье -- о маме, о свадьбе, назначенной на осень. О женихе Петере.Позже, я нашла в интернете ее очень трогательную статью о нашей бухарестской эпопее, названную «Невероятной историей». Бывает так, написала Клаудиа, что разум не допускает возможности, но сердце при этом чувствует другое. И если сильно веришь, все сбывается. Надеюсь, что У Клаудии будет счастливая семья. Может быть, мы с ней еще встретимся.
© Copyright: Дезирада, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
