Мартовский снег живёт недолго.
У снега короткий век…
В чём измеряется снежный век?
Век лунный, век солнечный…
Чело-век.
Песчинка падает на дно песочных часов.
Яблоко ложится в густую влажную траву.
Дождь идёт.
Снег…
Пока он шёл, случились стихи, чья-то жизнь, чья-то смерть, рождение, и снова стихи, и снова жизнь.
У наших здешних воплощений своё, собственное время, в чём бы ни проявлялись мы, кем бы ни были.
Лечу снежинкой, среди тысячи тысяч таких же снежинок, куда-то спешу и не успеваю.
Время уходит, утекает, с ним исчезает что-то важное, то, что уже не вернётся ко мне.
Что это?
Непрочитанное, ненаписанное, невстреченное…. мной.
Снег идёт над рекой моего детства.
Там один берег – пологий, другой – крутой, в нём гнездятся ласточки-береговушки.
Это случается в мае.
В марте случаются грачи, проталины.
И снег.
Для огромного серо-синего камня-валуна на берегу, я – снежинка, летящая в мартовском небе, тающая на лету.
Что ему до моих тающих тайн и переживаний.
Он был здесь задолго до меня.
Будет и после.
У него свой век.
Влажной тёмной бороздкой на сине-сером монолите след.
Моя жизнь…
Его слеза?
.
18.03.015.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
