Я начал читать «Тень ветра» мимоходом, в метро, с телефона, в совершенной уверенности, что не об этой книге буду писать в ближайший понедельник. Во-первых потому, что этот роман, как и его автор, Карлос Руис Сафон, не моя находка. Если пролистаете наш Живой Журнал до 19 ноября 2015 года, найдете отзыв маленькой Даблъю на «Марину». Вот и «Тень ветра» первой прочитала она. Было бы честно дать ей высказаться до меня.
Через несколько глав у меня появился еще один повод не писать о Сафоне. Беззастенчивая красота его текста вызывает острую зависть, но и радостное изумление: «И это - самый продаваемый писатель Испании?! Переведен на кучу языков?!». Некоторые бестселлеры последних лет будят во мне желание научиться вышивать крестиком, чтобы вышить крест на человечестве, но популярность Сафона внезапно вселила веру в людей. В общем, было ясно, что восхвалять его бесполезно, даже смешно - моим языком свинцовой тяжести писать о "воздушных громадах" его романов.
Ближе к середине я подумал, что и строчки не смогу выдавить по поводу «Тени ветра», потому что впечатление оказалось слишком личным. (Хотя, почти все книги для меня - зеркало. Иногда мутное, иногда кривое, иногда льстивое.) Но понедельник близко, сегодня утром я дочитал «Тень ветра», и написать о чем-то другом - даже пытаться не стоит.
Поэтому, несколько лихорадочно бессвязных мыслей по поводу.
Забавно, что с двух книг я нажил себе любимого современного испанского (каталонского) писателя.
А ведь читал Переса-Реверте в огромных количествах, разве что из ушей не полезло, и сохранил теплые воспоминания о его книгах, напоминающих неотесанные тяжелые валуны. Но пора признать, что перетаскивать валуны с места на место перечитывать его у меня нет желания. Я узнавал у него иногда мою Испанию, но чтобы быть моим писателем он слишком дневной и слишком взрослый.
Читал и Ильдефонсо Фальконеса, писателя исключительно барселонского, специалиста по средневековому каталонскому праву. Его «Собор Святой Марии» - словно история уголовного и гражданского кодекса с иллюстрациями. Послевкусие мерзкое, а его Барселона - та, которая вызывает у меня отторжение: процветающая, деловая, крепко стоящая на ногах. Фальконес не только слишком взрослый - он еще и слишком правильный.
Всех означенных пороков начисто лишен Карлос Руис Сафон. Его время - утренние или вечерние сумерки, его герой - вечный подросток, его Барселона - морок, фантом, город-лабиринт, город-воспоминание, город праха и пыли, потерянных жизней и историй, рассыпающихся от древности стен. Город, уничтожающий память новыми проспектами и офисными зданиями, и в то же время город, не отпускающий своих призраков.
P.S. Два образа Барселоны постоянно всплывали в моей памяти, пока я читал «Тень ветра» - оба ночные.
Мы идем к морю наугад, фонари Las Ramblas остаются позади, из темноты проступают контуры домов, церквей и деревьев, каких не бывает в северных странах. И вообще не бывает. Море в эту ночь бурное, темные волны накрывают нас с головой, когда мы заходим в воду.
Ночной автобус. Я смотрю в окно с тем же упорством, с каким иногда смотрю в стену. Слева - море, справа встает черная громада горы Монжуик. Мы еще так мало знаем. Мы уже забирались на Монжуик днем, смеялись над помпезностью Дворца Каталонии у его подножия. Теперь гора повернулась к нам другой стороной, и мы пытаемся понять, что там поблескивает на почти отвесном склоне. В свете прожектора, возможно, из порта, я различаю очертания крестов - множества крестов. «Там - кладбище!», говорю я со смесью суеверной тревоги, удивления и восхищения, словно делюсь страшной тайной.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
