Будни и праздники Александра Кожейкинаили СТИХИРСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ Человек впервые попадает в РНЛС, Российскую Национальную Литературную Сеть, а попросту – на Стихиру. «Ах, какая в саду тишина! Хм, -- произнесёт новичок, по дикой случайности совсем недавно, где-то на сайте не с таким громким названием, читавший что-то в этом роде: «Во тьме луна лишь рассыпает На всякий случай неподозревающий подвоха читатель кликает второй раз: «Да снизайдёт небесная услада, Хм, - произносит читатель уже менее уверенным тоном. А где стихи? Ну конечно, картинка утрирована, утрирована из-за формата данной статьи, в которой я сознательно опускаю описание ещё примерно восемнадцати кликов. Заодно опускаю поиски стихов другими способами – через страницу «Произведения», «Рейтинги», «Обсуждения», методом банального тыка… Итак, «приличный автор» найден. А теперь начинайте читать его отзывы, отзывы на его стихи, стихи авторов отзывов и авторов, на чьи стихи пишет отзывы наш герой, и таким образом список «приличных» людей станет понемногу расширяться, разрастаясь до неприличных размеров. Вот среди этого списка уж наверняка найдётся что-то очень хорошее, а то и… Целью моих заметок не является охватить всё творчество Александра, дать ему какую-то общую оценку. Какого бы уровня ни был поэт, сделать подобное в рамках даже пространной статьи сложно. Но мне бы хотелось на примере Кожейкина осветить некоторые тенденции, которые, на мой взгляд, характерны для эволюции практически любого автора, попадающего на Стихиру и ведущего на ней активную деятельность. При этом не важно, пришёл ли автор сюда неоперившимся новичком или поэтом с вполне сложившимся почерком. Первые стихи, которые я представляю вашему вниманию, датированы 2004 годом. Не стану гадать, написаны ли эти стихи Александром до прихода на Стихиру или после, но их общий стиль выдаёт в авторе человека со сложившимися эстетическими принципами и своим индивидуальным-неиндивидуальным, но почерком, что-то там вроде то ли Дементьева, то ли Долматовского. Кто-то потом усугубит моё утверждение, дескать никакой почерк в этих стихах не вырисовывается, мол подражание, эпигонство… Стоп-стоп-стоп! Давайте обойдём этот вопрос стороной. Мы же все грамотные люди и знаем, что при желании можно спокойно доказать как первое утверждение, так и обратное ему. Ей-Богу, жаль времени. Лучше стихи почитаем: Мне этой ночью море снилось Оно то тихо говорило, И никого на водной глади! И в этом мире я и волны! Мне этой ночью море снилось, г. Лептокария (Греция) Хорошее стихотворение, правда? Хотя нет, вот без таких общих фраз я попытаюсь как раз сегодня и обойтись. Попробуем выяснить, чем же оно хорошо? И никого на водной глади! Вот видите, какая тонкая метафора. Про «никого на водной глади» кто угодно может написать, но автор видит в обычном пейзаже нечто большее. И правда, когда никого вокруг – до сотворения мира рукой подать, всего делов – до этого додуматься. Вы не додумались, а поэт додумался. В Тверской глубинке дом, каких немало Тем, кто ожидал и в этом стихотворении найти любопытные находки Александра, придётся разочароваться. Ничего такого здесь нет. Рассказ в рифму с проникновенной интонацией и негромкими ностальгическими нотками. И правильно, в громкий пафос никто в наше время не верит. Что ж, интонация это важно, иногда и только на ней можно выехать. Вот только мне почему-то всё время кажется, что бабушку звать Ариной Родионовной. Нет? Показалось. Смерти очень острая коса Снова рассказ, и снова в рифму, подчас даже сквозную (кстати, находка хорошая, если учесть, что рассказ о снайпере). Кого-то смутит излишняя назидательность? А вот это пустое! Назидательность никогда не лишняя. Нечего по людя’м стрелять! Ведь прав же поэт? Отметил я сравнение моря с часами, справедливо отметил, а душа не спокойна. Это что ж получается: море «тихонько шевелилось, дышало мерно, как часы…». Часы – механизм точный, а море – шевелится, да не просто шевелится – тихонько, дышит… да это уже не стихия – организм какой-то… и часы… точный механизм… тик-так… а море мерно… не-а! Как будто бы во всей Элладе Что значит «всей Элладе»? Если уж мир сотворён, то он сотворён всюду, а не только в Элладе. И зачем это уточнение «всей»? Чтобы не дай Бог не подумали, что мир сотворён здесь и сейчас? Но, по моему разумению, гораздо лучше было бы, чтобы читатель так и подумал. Зачем говорить «за всю Элладу»? Отвечайте уж, товарищ, за свой участок линии фронта! Мелочь? Пойдём дальше. И в этом мире я и волны! Что хотел сказать автор, надеюсь, понятно. Дескать вот оно реальное, конкретное чисто море, взятое не напрокат, а в прямое, так сказать, пользование. Не на неделю, а куда как на больший срок. То есть, либо лирический герой – человек не такой уж бедный и может себе позволить отдыхать в Греции гораздо более шести ночей, либо дело обстоит ещё круче и там находится его непосредственное ПМЖ. Причём уровнем в пять звёзд и всё включено. Потому-то и всё без меры. Это только море дышит мерно. Типа часы. А всё, как сами теперь можете убедиться, бездонно. Как миллионы лет назад. Поэтично? Возможно. Покидаем лиргероя у самого синего моря, теперь уже навсегда, и перебрасываем весь личный состав назад, в Тверскую губернию, к бабушке: Ты жива еще, моя старушка? Это, естественно, не Кожейкин, но тема близка. Пройду ли я когда тропой знакомой спрашивает себя наш герой. И мечтаю только лишь о том, А это уже Есенин. Нашли принципиальные отличия? Я – нет. Песню ещё можно вспомнить, некогда популярную: Уголок России – отчий дом С удовольствием отметил бы у Александра хоть что-то своё, неповторимое, вот хотя бы это: В Тверской глубинке дом, каких немало, Но что ты будешь делать, и про это есть песня: Родительский дом, начало начал, Что ж, бывает. Будем считать, что я случайно набрёл не на самый удачный образец творчества Кожейкина и в дальнейшем мне повезёт больше. Смерти очень острая коса Я без всякого предубеждения отношусь к неполным предложениям. Особенно люблю безличные. Но «неполнота» предложения не означает его смысловой ущербности. Обрывая предложение и оставляя его с нулевым предикатом, автор, наверное, всё же хочет этим что-то сказать. Но пока читателю остаётся гадать, почему смерти коса «ОЧЕНЬ острая» (это я привёл инверсию в более сносный для осмысления вид)? Страху для? Что ж, испугался. Но это упирание на остроту, видимо, не для красного словца, кто-то в дальнейшем-таки да порежется? Но дождёмся финала: А в прицел синеют небеса, Вот оказывается для чего понадобилось сие неполное предложение, этакий обрывок мысли. Художественный приём, называемый в теории повторением. Что ж, применён по делу. И что «в прицел синеют небеса», между прочим – замечательно сказано! Не в прицеле, а в прицел. То есть синеют – предикат (наконец-то заменивший странный «нуль»), обозначающий не столько признак, сколько действие. Небеса отражаются во взгляде сквозь оптический прицел. Здорово, а? Взгляде то ли снайпера, то ли смерти… А вместе с небесами и смертью синеет в прицел ещё и очень острая коса… Всё хорошо, но так и не узнаем мы теперь никогда, почему же коса понадобилась ОЧЕНЬ острая? Неужели только для сохранения размера? Так ведь для этого можно и что другое подыскать. Например, «беспощадная», или одарить эпитетом саму смерть и в таком случае обыграть «косу», мол смерть с косой и какими-то там глазами (и здесь бы я предпочёл видеть не прямолобое «орлиные», а даже и «раскосые», но здесь уже хозяин – барин). На окошко слегка подышав, Картинка знакомая. Почему только вместо карандаша? Кто-то рисует на окне карандашом? И здесь же: Чтобы этот портрет наблюдал, Природа, берущая интеграл – великолепно! Кто забыл, что такое интеграл, найдите и почитайте, а я потом обязательно проверю. Мощнейший и неповторимый образ! По крайней мере, я его нигде больше не встречал. От аккорда до звезды (Иоганн Себастьян Бах) Органист – Утверждение, что молоко не козье, но не убежало, по-моему, куда логичней. …Тихо так - и мотылёк, Поскольку речь идёт, если не ошибаюсь, о восемнадцатом веке, то сравнение мотылька с пропеллером явно неуместно. Хотя сам стих, как раз, мне понравился. Привожу текст полностью, потому что здесь спорных моментов становится уже больше. Вам пришлось опустить То, что у судьбы на пути турникеты, знаю и по своему опыту, но никогда не обращал внимания, из чего они сделаны. Из стекла? Точно? Может автор хотел сказать, что турникеты, на первый взгляд, прозрачны, как стекло, но … в том-то и дело, что «как»! Ей не нужен ни ключ, ни входной документ. Хороший стих. Говорили: хулиган! Я далеко не всегда обращаю внимание на правильность ударения, иногда для пользы дела можно пойти и против правил. Чего добился Александр, изменив ударение в коротком названии итальянского города, мне трудно постичь. Может он на что-то намекнул? А характер-то взрывной – Хорошо! Образно! Сложно, повторюсь, охватить даже солидной по размерам статьёй всё творчество одного автора, тем более, что автор – достаточно плодовитый. На это, правда, есть резонное возражение. Страница Александра открыта для посещений круглосуточно. Читайте и думайте! А мы тем временем подошли к второй части повествования, той самой, в которой демонстрируется обещанная критическая масса. Дело в том, что свежий стихирский автор, успев освоиться, осмотреться на новом месте, приобрести какой-то круг общения, начинает открывать для себя совершенно невиданные вещи, с которыми он не был знаком до того либо из-за «зажатости» в привычной для него доселе мыслительной и эстетической среде, либо в силу других объективных обстоятельств. Разжимая тиски прошлых своих представлений о мире поэзии, обнаруживая совершенно новые (для него) причудливые формы, с лёгкостью теперь входя туда, куда ранее он лишь вползал, да и то наощупь, и, самое главное, замечая в себе не только тягу и стремление, но способность сказать новое и абсолютно не похоже на то, что делал когда-то. И проблема может возникнуть здесь только вот в чём: а достаточно ли у самого автора-неофита природных задатков, знаний и умений, чтобы должным образом переработать нахлынувшую со всех сторон информацию и довести зарождающийся в результате вдохновенных мечтаний и метаний материал до адекватного новым представлениям и ощущениям уровня? Стихотворение о любви. Как же мы до сих пор могли пройти мимо такой темы. Да ни один поэт, да ни… Ну вот, пожалуйста, наслаждайтесь:
Беспощадный поток электричества Я Вам снова принёс челобитную, Ваша светлость! Я - против течения Может быть, к Вам прибуду с повинною, Рискуя заранее расколоть славное сообщество читателей на два непримиримых лагеря, заявлю, что подобного безграмотного и малопоэтического, сворачивающего уши в трубочки, а губы в кренделя, винегрета я не читал давно. Замки руша и тихо беседуя, Как же сообразить, что здесь происходит? Экую картину намалевал чёртов критик! Здесь же поэзия, соображать надо, что «любовь станцует нам» – мол меж «нами» она… ну… например, вспыхнет. А почему в «итоге»? Да потому что до вспышки были проблемы, образно описанные в виде разрухи, чего непонятного-то? И то верно! Всё ясненько. Теперь уж не заблужусь в трёх соснах. Итак, любовь вспыхнула и… но тут во мне, как на зло, вовсю начинает бунтовать электрик-интеллигент (сокращённо – элин), который, обложившись пудами спецлитературы, никак не может уразуметь, что электрический ток делает цепочкой костров?! Пошли дальше? Погодим. Дело в том, что прелюбопытнейшая метафора у Кожейкина появляется далеко не случайно: Ещё одно слово, ещё одна строчка Подкралась осторожно ночка, Ещё одно стихотворенье, Ага! Вот вам и про костры, вот вам и про ток. По счастливой случайности, у меня на столе последние месяца два лежит томик стихов Блока. И что вы думаете, по-тихоньку рассуждая над экстравагантной метафорой Кожейкина, читаю у него: Лёгкий ветер повеял нам в очи… А-а-а!!! Это я вроде как в восторге захлебнувшись… Но вернёмся лучше к нашему костру, хотя я не понимаю, чем он лучше. Беспощадный поток электричества Я Вам снова принёс челобитную, Это, по моему, самый комичный момент опуса. То ли лиргерой, то ли уже поэт приносит Любви челобитную (допустим, стихи, а если он человек не стеснительный, то возможно – эти самые стихи), да вот закавыка – письмена его – в километрах. Я предполагаю, что это вид лишая такой, хотя не исключаю, что и вошь тифозная, даром, что ли, письмена в печь надо бросать? Небось для прожарки… Ну что сказать? Разошёлся! Ага, этим зловредным щелкопёрам дай только разгуляться…. И делов-то – всего один стих… Ещё одно слово, ещё одна строчка ещё один ОТТУДА вестник, Ещё один кирпичик в стену, Пожалуйста, снова кровь, снова вены, и не просто кровь и вены, а кто-то, построив дом, этой кровью ворвётся в… а… может в Вену? «здесь, как люстра, кустарник пылал, Отмотай киноленту назад, «К небу тянется шлейф сотен труб…» « Разве то я нашёл, что искал? Вот так и узнаёшь любопытные вещи: что губы кричат, особенно в жажду, что сотни труб могут тянуться к небу шлейфом, что можно найти ОТ ушедшего лета похмелье (приблизительно, как от мёртвого осла уши). «В любви ничтожно мало мышьяка В стихотворении «Бабушке» змея со слабым ядом являлась поэту в виде печали, но любовь – совсем другое дело. В этом случае, видимо, учёные установили, что речь может идти о конкретном мышьяке, правда, в ничтожно малых количествах. Что ж, видимо, в утверждении есть резон, а то было бы непонятно, почему рукам трепетно до каждой клетки. А так всё без проблем разъясняется. Из-за малой дозы мышьяка. Я жду всю жизнь ответного письма, Голимую правду в стихах надо ценить особо. Негуста бахрома. Коротка кольчужка. В любви есть яд - по миллиграмму в мёд, Вот сижу и думаю, а как прокомментировать эти строки? А никак! Геометрию судеб отвергну И тогда геометрию судеб, что предначертанием грызли, Не всё хорошо, не всё гладко… а мне верится в лучшее: "Замыкает крут природа, "Замыкает круг природа, изменяя тон чуть ниже, А зима, хотя не в теле, Ангел, словно в день рожденья, От зимы прошу поблажки
© Copyright: Павел Самсонов, 2005.
Другие статьи в литературном дневнике:
|