Леха друг мне, но это не значит, что я ему буду все рассказывать. А зачем? Он хороший товарищ, но болтун ещё тот.
Я, вероятно, чего-то не понимаю, но как так получилось, что с Эдиком можно гулять, а с Лехой нельзя. Эдик, например, в последние месяцы стал для меня и вовсе лучшим другом. И это было видно! Он первый человек, которому я сидел, блин, душу изливал, а он мне. До мельчайших подробностей (в некоторых границах всё же) рассказывал. А он такое понятливое и задумчивое лицо делал. Я думал тогда, что поистинне близкого мне по духу человека нашёл. А потом он вдруг решил, что раз мы все с девушками, то и он попробует. Кто все-то? Он спросил: "Ты теперь с Аленой?". Я ответил, что она была в растрепанных чувствах, сидел там, на остановке со мной до часу ночи, с растекшнйся тушью и опухшим от слез лицом, преживала по поводу ссоры со своим парнем, а я тогда её подбадривал, поддерживал, и всё. А Эдику этого оказалось достаточно, и он меня не услышал, когда я сказал "Нет, я один". А потом он ещё совета спрашивал. Я уже не выдержал и открыто его нахуй послал. Ну а что за дела? В каком лесу он жил? Но на него не злюсь особо, ему же сложно очень с людьми, вот и понятия не имеет, что можно людям говорить, а что нет. Ну а Роташнюк. Тут уже совершенно другой разговор. Или просто девочки так аккуратно отшивают мальчиков?
Лехе я нем говорить никогда говорить таких вещей. Даже представить не могу, что мы разговариваем, и я ему рассказываю о том, как каждый день в этой школе не знал, куда уже своё тело приткнуть, потому что постоянно оборачился, не зная зачем, оборачивался. Тянуло. Как с ума сходил, оставаясь один, в компании хоть отшучивался, как, в общем, и все. У меня что-ли у одного такой ****ец?! Нет! У всех почти! Как в каждый автобус заглядывал, в каждую толпу, и искал, жадно искал. Как каждый день жил какой-то смутной надеждой, что встречу за пределами школы, одну, чтобы поговорить. Горел как, словно на вертеле. А сидишь за партой, повернешь голову, а там ты. Вроде и всё нормально. А сам не делал нихуя! Трус! Я способен на множество безрассудных поступков, на которые не способен почти никто из мне знакомых, поборол многие и многие свои страхи ещё давным давно, но.. Ну что я за человек? А выпускной. Нет, пить тогда было нельзя, и не пил. Курил, расслабляло. Ну конечно, люди, некоторые мне очень дороги, привязался я к ним, все тут собрались нарядные, да и самое главное: ты в таком платье. И видимся, может быть в последний раз. Нет, такого я снести не мог. И тут я решил точно уехать. Сбежать от самого себя. Всё с собой боролся. Стало дико страшно, что столько смысла я вкладываю в одного человека, что столько значит для меня этот человек, а я.. Это сейчас я принял, понял действительно, что иначе и не бывает, что не скроешься от этого, что люблю я тебя сейчас, и долго ещё буду. А месяц назад я всеми силами хотел унять уже это чувство, я хотел, чтобы, приехав в Барнаул как-нибудь на каникулы, идти по улице и встретить тебя. Сказать: "Привет, Кристит? Как же давно мы не виделись. Я тебе тогда не сказал, но ты так ослепительно-прекрасна была в том платье! Как жизнь у тебя?" и т.д. . А ты бы совсем слегка смутилась (ну положенно же девушкам слегка смущаться, даже если они не смущены) и ответила, что все просто отлично, что школьная жизнь была стоячим озером или вовсе болотом по сравнению с нынешней, бьющей ключом. Вот что было в моей голове.
А вчера Роташнюк пишет, вещи такие спаршивает. Он-то не знал. Я же сейф.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
