Валентин Уруков
НАДО Ж БЫЛО
Я о городе тоскую,
Словно тополь о весне...
Вот девчонку городскую
Целовал опять во сне.
Говорил довольно глупо,
Что вовек не надоест
Провожать ее из клуба,
Заходить в ее подъезд.
И чего – не знаю – ради,
Растерявшийся чуток,
Трогал шелковые пряди
И голубенький платок.
Распахнувшуюся дошку
Вновь запахивал на ней
И горячую ладошку
Пожимал еще сильней.
Гладил гладкие перила,
Самого себя виня, –
Дверь девчонка затворила
Перед носом у меня.
Ах ты, девочка-невеста,
Повстречайся мне опять
У четвертого подъезда,
У квартиры сорок пять.
Я б остался в общежитье,
Я б подался на завод,
Только как мне быть, скажите,
Если отчий край зовет.
Если парень из тайги я,
И через четыре дня
Властно станет ностальгия
Звать на родину меня.
Тротуары станут узки,
Станут площади тесны.
Надо ж было здесь, в Иркутске,
Встретить луч своей весны!
ТОЛЬКО РЕЧКА УДА
Переслушаны сказки. Перечитаны книжки.
Поломались салазки. Повзрослели мальчишки.
Обмелели реченки, горы низкими стали.
Вышли замуж девчонки - нас любить перестали.
Ну,а лес? Ну, а поле? Ну, а небо над нами?
С каждым годом все боле ощущаешь родными.
И в какой бы там поезд с чемоданом не бросься,
Схватит вдруг не за пояс, а за сердце, чем сросся.
С этим местом неброским, городком деревянным,
Где подходят березки прямо к синим Саянам.
...Дом. Калиточка. Сенки. Тополь в белой метели.
Помнишь как с Вознесенки уходить не хотели?
Сантименты? Банально? Назови, как захочешь,
Только в спешке вокзальной в горле ком - не проглотишь!
И не скрыться, не деться, не уйти никуда.
Хоть осталась от детства только речка Уда.
МОЙ ГОРОДОК
Мой городок живет, не торопясь.
Но все ж и он,
За временем в погоне,
Давно извел избитых улиц грязь,
Где рвал гужи
Кондовый транспорт – кони,
Взамен конюшен встали гаражи.
И, наблюдая перемены эти,
В нем тополя глядят на этажи
Не сверху вниз, а снизу вверх,
Заметьте…
Я понимаю,
В век межзвездных трасс
Смешно слагать домам кирпичным оды,
Что нынче больше восторгает нас
Рабочая дорога лунохода.
Об этом, может быть, с улыбкой мне
Напомнит, уязвив, пижон столичный.
Но я живу пока не на Луне,
И где живу – совсем не безразлично.
Светлее стали детские сады.
Просторней – магазины и больницы.
С продукцией из нашенской слюды
Теперь знакомы даже за границей.
Экспрессы шлет на запад и восток
И самолеты отправляет в горы
Мой небольшой сибирский городок,
Растущий в добрый современный город.
ГЛАЗА
То ли в Алгашете,
То ль в Тайшете,
То ли в Нижнеудинске самом
Мне уже глаза встречались эти
Хмурым летом в шестьдесят седьмом.
На каком-то маленьком вокзале,
Равнодушно по другим скользя,
Мне они такое рассказали,
Что словами выразить нельзя.
Вздрогнул я, и, сильно беспокоясь,
Врезался в толпу углом плеча.
Но уже нетерпеливый поезд
Отходил, колесами стуча…
Наши раны время все же лечит,
И зимой не помнится гроза.
Я уже забыл об этой встрече,
И другие снились мне глаза.
А вчера, автобус ожидая,
Встал я у знакомого угла.
Пассажиров очередь густая
Позади и впереди была.
Грелись папиросами ребята.
Время очень медленно текло.
Наконец-то, вот он, двадцать пятый…
И сквозь запотевшее стекло
Вновь они, как и на том перроне –
Полные вниманья и огня,
Взглядом оттесняя посторонних,
Всколыхнули сердце у меня.
В это счастье веря и не веря,
Под колеса не боясь упасть,
Кинулся в автобусные двери,
Но они свою закрыли пасть.
Я бежал, крича и спотыкаясь,
И стучал в обшивку кулаком…
Всё же никогда я не раскаюсь,
Что с глазами этими знаком.
СТРАНИЧКА ИЗ ТУРИСТИЧЕСКОГО ПРОСПЕКТА ПО НИЖНЕУДИНСКУ
Вечерами – хоть куда,
Дело-то несложное:
Есть «Саяны», есть «Уда»,
Есть кафе «Таежное».
Заведений – целый ряд.
Сердце разрывается,
Даже «Юность», говорят,
Скоро открывается.
Ничего, что город мал,
Для удобств любителя
Будут строить филиал
Даже вытрезвителя.
О ПЕРВОКЛАШКЕ КОЛЕ, О САДИКЕ И ШКОЛЕ
Трещит девчушка, что сорока,
Едва открыв в прихожей дверь:
- Ваш Коля вновь удрал с урока,
И неизвестно – где теперь…
И с убежденностью всесильной,
В сплошной трагичности всего
Твердит: - А мы уж с Марь Васильной
Искали в городе его –
И в «Детском мире», и на рынке,
И на Застрянке, и в кине,
И у Завьяловой Маринки
На той, Заречной стороне…
- Да успокойся ты, сорока,
И дверь как следует прикрой.
Уж ясно мне, куда с урока
Опять подался наш герой…
И мама Колина слезинки
Не уронив из добрых глаз,
Спокойно стул подала Зинке:
- Ты посиди, а я сейчас.
В момент – трагический и страшный –
Когда б и в обморок могли,
Она халат сняла домашний,
Переоделась: - Ну, пошли…
(А что ж ей было охать тяжко,
Коль знала: как два дня назад,
Ее упрямый первоклашка
Из школы вновь ушел в детсад).
ЭТО СКАЗКА, УТОПИЯ…
Это сказка, утопия,
А не речка Уда.
До неправдоподобия
В ней прозрачна вода.
Ни причала, ни пристани
Нет пока что на ней.
Гибнут лодки с туристами
Средь зубастых камней.
Хоть давно старожилами,
Да не вся обжита.
Драгоценными жилами
По бокам обшита.
Как же были иззубрены
Топоры россиян,
Тех, кто шли за изюбрями
По отрогам Саян!
Не на лодке да катере,
Прочитав аналой,
Шли сюда приискатели
С самодельной кайлой.
Шли под вьюжную проповедь –
Как без риска прожить..!
Шли удачу попробовать
Или кости сложить.
Было былью, не сказкою.
В стародавнюю власть
На Уде карагазкою
Тофаларка звалась.
Посоветавшись с дедами,
Кто по соболю спец,
Торговать с самоедами
Шел иркутский купец.
И ухмылку сдув в хари ус,
Властно двинув плечом,
Он зажаренный хариус
Запивал первачом.
Тоф за речку былинную
Шел по-прежнему бос,
Чтоб меха соболиные
Сдать в купецкий обоз.
ТИХИЙ ГОРОДОК
В районном центре, как на дачах,
В нем тридцать тысяч с небольшим,
Где вечерами лай собачий
Значительней, чем гул машин.
А мне он нравится – районный
Пристанционный городок,
Слегка зеленый, пропыленный
И подновленный начуток.
Я вижу женщин в огороде
И наблюдаю у «Саян»,
Как в мини-парке пары бродят
Или танцуют под баян.
Мальцы гоняют на мопедах
Без остановки взад-вперед,
А старички в потертых кедах
На бревнах курят у ворот.
Девчонка с сумкой почтальонной
Идет по улице на край…
Как будто здесь и впрямь районный,
Уединенный тихий рай.
Но вывод делать не спешите.
Наш городок живет не зря:
Всмотритесь, как районный житель
Идет Седьмого Ноября,
Как он идет на День Победы –
Рабочий, воин и герой –
Все радости его и беды
Влились и в марш, и в этот строй.
Не об оркестрах и колоннах
Я повести хотел бы речь,
Для нас, в страну свою влюбленных,
Закон – традиции беречь.
И вы – хотите ль, не хотите, -
Но если вышли на парад,
Вниманье сразу обратите
На блеск и множество наград.
Идут седые ветераны,
Идут ударники труда –
Кто хлеб растит, кто движет краны,
Чьи руки водят поезда.
Они идут! И несть числа им,
Наградам в праздничном строю,
И видно сразу, чем мы славим
Свой город, Родину свою.
Они идут! Знамена вьются,
Светлы, как трудовая честь.
Награды даром не даются,
А их – смотри – не перечесть.
Идут! Смешались поколенья
Из дедов, внуков и сынов.
Где на такое населенье
Увидишь столько орденов?!
О, как уверенно несешь ты
Свою судьбу в своей руке,
Рабочий люд! Хотя живешь ты
В сибирском тихом городке.
Другие статьи в литературном дневнике:
