Шум тишины, оглушающе-страшный в ночи,
эхо любви многократно качается в сердце,
имя твоё непогашенным криком звучит...
Заколебала набатом механика терций:
физик и лирик сцепились в двухтонном сумо,
вечный мажор не уступит минору полтонны,
ветер вселился в стропила и в драке с умом
лирика жжёт и преступно мне ноет про клёны.
Ряской зелёной затянута сволочь-душа,
в тихом болоте, как принято, водятся черти,
старые клёны, октябрьскою прелью шурша,
тянутся плотью капризной к апрелю до смерти.
Смерть не спешит, наслаждается битвой, собой,
шумом ночной тишины с оглушительным смехом.
Где-то у лба от страданий бинтуя любовь,
заколебав мои сны, дурью мается эхо,
мне на потеху толстея к приходу весны.
