Как покорялась даль эпизод 2

Отпусти по-хорошему...

- Ты, гляжу, не понял меня, слышь, фаллоимитатор! Здоровье у тебя лишнее, что ли?
Старик, морщась от боли, принялся растирать плечо, после чего сдвинул кустистые седые брови к переносице и пристально взглянул на обидчика:
- А, я узнал тебя… Какие слова ты, однако, новомодные знаешь. Фалло… как? Имитатор? Ну, ну… Ты... банкир Шаханин, читал намедни про тебя в газете… Из грязи да в князи. Головокружительная карьера, вертикальный взлет. Вылез, так сказать… За людей нас, небось, не считаешь! Так, босота, шушера… Топчется кто-то у подножья…
Федора стала раздражать невозмутимость старика.
- Слушай сюда, обмылок, повторяю последний раз. Ты сейчас сам пойдешь и отгонишь свою колымагу или тебе помочь?
Старик словно не слышал его. Оглянувшись по сторонам, сунул руку в карман, достал видавший виды кнопочный сотовый телефон. Потом словно передумал звонить, взглянул с прищуром на Федора:
- Может, все же договоримся? Шанс еще есть.. Отпусти по-хорошему. Я наберу канистру воды, вернусь и уеду. Это минут десять от силы.
Федор подумал, что ему послышалось. Ему дают шанс!
Потеряв терпение, он схватил старика за воротник пальто и рванул вверх так, что шапка-формовка отлетела метра на два.
- Ты мне даешь шанс??? Ты что, ушлепок, а ну, пошел, с прискоком, с притопом!
Старик нисколько не сопротивлялся, и это раздражало еще больше. Глядя выцветшими глазами на Федора, он продолжал твердить, как заведенный:
- Может, разрулим как-то? Ведь ты через пять минут пожалеешь, что не сдержался, но будет уже поздно… очень поздно! Ты все потеряешь...
- Что-то я не пойму никак… Ты мне угрожаешь? Кто ты, и кто я?!
- Я тебе говорю открытым текстом, Феденька, ты очень пожалеешь! Но меня уже будет не найти…
- Да кому ты нужен, перхоть? Тебе в обед сто лет, и звать тебя никак! Давай, шуруй!
Развернув старика, он двинул тому локтем между лопаток, направляя к машинам. Сотовый в руке старик каким-то чудом удержал. Более того, что-то попытался на нем набрать, сдавленно бормоча при этом:
- Раз я тебя узнал, то все упрощается, сейчас, сейчас…
- Звони ты кому хочешь, хоть адвокату, хоть мэру, хоть президенту, - подталкивая старика впереди себя, он норовил его поддеть коленом под зад, - Мне по барабану. Колымагу свою уберешь, и проваливай…
Когда они оказались у «Нивы», перегородившей выезд, налетел порыв ветра, растрепав седины старика. Боковым зрением Федор заметил, что какая-то сердобольная бабка кое-как подобрала валявшуюся в сугробе формовку, отряхнула ее от снега и изо всех сил пытается их догнать, чтобы старик не застудил голову. Стало попахивать каким-то дешевым сюрреализмом, внутри червячком шевельнулся вопрос: «А, может, ну его?...»
Бабка догнала из в тот миг, когда трясущейся рукой старик достал из кармана ключи с брелком:
- Сам отгоняй, если тебе надо, меня не заставишь!
Федор подумал, что время поджимает, его ждут на работе. Бросив взгляд на часы, понял, что так оно и есть.
- Ну, ты оборзел вконец! — вырвав ключи у старика, открыл «Ниву», уселся за руль, дверцу решил не закрывать. Так будет демонстративней. Ему ж проскочить каких-то три-четыре метра, и он проедет на своей. Всего-ничего!
Старик в этот момент, поправляя принесенную формовку на голове, что-то говорил по телефону, сурово глядя на своего обидчика.
«Нива» не заводилась.
- Еще этого не хватало! — буркнул себе под нос Федор, снова взглянул на часы и замер. Ему показалось, что секундная стрелка бежит в другую сторону. — Что за черт?!
В этот момент бабка, еще минуту назад едва поспевавшая за ними со стариком, неожиданно по-молодецки подскочила к «Ниве» и толкнула дверцу, которая тотчас захлопнулась.
Федор все еще поворачивал ключ в гнезде зажигания, как до его уха донесся прокуренный мужской голос:
- Бесполезняк, Федул! Аккумулятор сдох, менять надо, сто раз тебе говорил, а ты «еще пашет, еще пашет»! Вот и допахался!
В лицо неожиданно ударило жаром. Зимняя дубленка, костюм с галстуком исчезли. Вместо них на Федоре оказалась промасленная, давно не стиранная рубашка с коротким рукавом. Вместо часов Seyko с браслетом Федор разглядел на запястье рваный ремешок, не сразу понял, что циферблат — с внутренней стороны. Опустив взгляд, увидел потертые джинсы и дешевые потрескавшиеся кроссовки.
В нос ударил запах пота вперемешку с машинным маслом, во рту появилась горечь, захотелось пить.
- Не понял, что за стрём! — соскочив с сиденья грузовика на гравийку, он начал брезгливо отряхиваться. — Где моя одежда? Куда делась? Что это?
- Ты чо, Федул? Окстись! — к нему подошел загорелый усач с выпирающим животом. - Ты с утра в этой рубахе и штанах ходишь. И вчера, и неделю назад…
- Ты кто? — шарахнулся от него Шаханин. — Я тебя впервые вижу!
- Вот те на! — округлил глаза усач. — Сегодня не первое апреля.. Да и не смешно это, своего одноклассника не узнавать.
Федор затравленно озирался по сторонам и не узнавал действительность. Все вокруг было другим, не знакомым. Двухэтажные дома, мрачные прохожие, многие из которых, проходя мимо, приветливо с ним здоровались.
- Федул, хватит уже, давай с ручника дернем, ехать надо, - подошедший усач взял его за плечо. — В Макеевке пиломатериал ждут, коровник достраивать надо.
Отскочив от него, Шаханин продолжал озираться по сторонам. Мысли в голове путались, словно в мегаполисе «сошли с ума» разом все светофоры, и на перекрестках то тут, то там начали возникать одно ДТП за другим.
«Ну, дед, ну, удружил! Погодь, я разыщу тебя! Тебе мало не покажется! Уморщу, тварь!»
Он зажмурился, потер уши, потряс головой, но стоило ему открыть глаза, как он взревел по-кабаньи: картинка вокруг оставалась прежней, ничего не изменилось.