Чуть поодаль села

Умерла, растаяв, снежинка,
На моей небритой щеке.
Запорошило в поле тропинку,
Что вела от деревни к реке.

Солнце стало рано садиться,
Стал мороз духовитей и злей:
Влёт шибёт беспризорную птицу.
Стали пришлые волки смелей.

То ль они, то ли дальняя вьюга,
Подвывают, сменяя друг друга:
И до самых костей, до икоты,
Пробирают унывные ноты.

Гонит голод зубастую стаю,
К сытно пахнущим сельским хлевам.
Псы цепные неистово лают.
Овцы скачут по головам,

Подминая друг дружку в кошаре,
И глазищи таращат в испуге.
Мышь, пищит подъедаясь в амбаре.
Жеребец в хомуте и подпруге:

Щеголяя неснятой уздою,
Как казак полковым бунчуком,
Шевелит волосатой губою,
Аппетитно хрумтя мундштуком,

Водит ухом, в яслях подбирая
Сена клок, вперемешку с овсом.
На насесте куры в сарае,
Ждут рассвет с петухом-красавцом.

По рядну из лунной дорожки,
Ночь, спускаясь воровкой-цыганкой,
Уронила месяц-серёжку.
Звёзды - искры небесной голландки,

Разлетаются по небу кучно...
Печь кадит в него чёрным нагаром:
То ль чертям у себя стало скучно -
Преисподненским кочегарам...

Огоньки затеплились в избах,
Закурился ладаном дым:
Словно кружатся ангелы в нимбах,
И архангел святой Серафим.

Я сижу, курю самокрутку,
Чуть поодаль родного села.
Вроде вышел на двор на минутку,
Да нужда меня в степь увела.

Значит, так - курю и любуюсь!..
Как же родина сердцу мила!
И нутром, и сердцем волнуюсь,
Чуть поодаль родного села.